На душе стало легче. Успокоившись, еще дрожавшими руками расстегнул рубашку и надел оплечье. Золотые браслеты украсили запястья, а серьги — уши. Память о родителях согревала теплом, идущим сквозь тысячелетия разлуки.
Позвонил личному шоферу и, извинившись за беспокойство в столь поздний час, попросил отвезти меня в Саккару. Моей целью была мастаба отца. Она давно была разграблена, но я хотел всего лишь прикоснуться к камням и помолиться за самых родных мне людей, пожелать им счастья на полях Иару в царстве Осириса.
Мы ехали в тишине, лишь недовольный скрип тормозов нарушал ее, когда машина в темноте виляла по узким улочкам жилых кварталов Западной Саккары. Водитель притормозил возле домов, за которыми начиналась самая короткая дорога до мастабы.
— Дальше на машине пути нет, господин Аджари, — произнес он, вытирая пот со лба. — Отсюда ближе всего до нее. Строго на запад уже по пустыне. Рискнете пойти или вернетесь домой? Все-таки ночь…
— Здесь недалеко, — ответил ему. — Пройдусь пешком, только никуда не уезжайте.
— Хорошо, — он отстегнул ремень безопасности и достал из бардачка книгу.
Освещая путь карманным фонариком, увязая в песке по щиколотку, я шел к освещенной лунным светом гробнице, выделявшейся трапециевидной формой около холмов-пирамид на фоне усеянного звездами черного неба. Такая дорога изматывала с непривычки (столько лет не гулял по «пустыне Саккаре», как Джон в шутку называл эту местность). С трудом добравшись до подножия усыпальницы, сел на землю, прислонился спиной к стене, еще хранившей тепло солнечных лучей.
— Я вас люблю, — прошептал я, глядя на переливавшиеся оранжево-голубым цветом небесные огоньки, — и очень скучаю. Отец, мать, Птаххетеп, Стефания, Джон, Захия… Вы стали моими путеводными звездами в этом мире, учили жить и оберегали от зла, жертвуя собой. Живите вечно среди благодатных полей загробного мира, не нуждайтесь ни в чем: ни в еде, ни в одежде, ни в доме. Живите и радуйтесь, чистые сердцем!
Отдохнув, я прикоснулся руками к камням мастабы, еще раз произнес их имена и тронулся в обратный путь по своим же следам на песке. Когда добрался до машины, обнаружил сладко посапывавшего шофера. Будить не захотелось. Устроившись на заднем сидении, утомленный походом, сам не заметил, как заснул.