Меня разбудил аромат свежесваренного кофе, приятно щекотавший нос. Открыл глаза, огляделся. Я все также сидел в машине, только теперь она стояла не на окраине пригорода Каира, а на стоянке возле здания Службы древностей.
— Доброе утро, господин Аджари, — поприветствовал водитель, — завтракать будете?
Кивнул в знак согласия. Горячий кофе взбодрил затекшее от неудобной позы тело. Было такое чувство, что смогу в одиночку заново раскопать все гробницы в Долине царей. Поблагодарив шофера за путешествие и дав ему выходной, направился в свой рабочий кабинет.
— Египетский стиль Вам очень к лицу, мистер Аджари…
Услышав за спиной уже подзабытый голос, сразу обернулся: в паре шагов стояла Эмилия. Она поправила очки, съехавшие в очередной раз на кончик носа, застенчиво улыбнулась и добавила:
— Я нашла Вас, как и обещала. Вы все еще хотите отправиться в экспедицию и откопать библиотеку?
— Да… — прошептал в ответ, все еще сомневаясь в том, что не сплю. — С Вами — хоть на край света…
— Зачем так далеко? — рассмеялась она. — Самое интересное всего в паре шагов от нас!
— Позавтракаем вместе?
Эмилия взглянула на часы:
— Уместнее будет пообедать… Вы не против?
— Нет, — окончательно смутился, понимая, что на свидание меня приглашает она, а не я ее, и тут же решил перехватить инициативу, — давайте закажем обед сюда? В кабинете еще прохладно, и никто не помешает поговорить об экспедиции.
— Согласна! Показывайте дорогу в этом бюрократическом лабиринте.
Пока я делал заказ по телефону, Эмилия с интересом изучала фотографии на стенах и книги на стеллажах.
— Здесь только снимки с доктором Хавассом, но с Вами нет ни одного. Почему? — она перевела взгляд на меня. — Это же Ваш кабинет?
— Мой, но его прежним хозяином много лет был Захия. Здесь уютно, поэтому ничего не хочу менять. Кстати, на одной из фотографий есть и я.
— Где? — она еще раз внимательно осмотрела все снимки. — Не могу найти…
— Вот тут… — снял со стены фото, не потерявшее яркость красок за четверть века. — Это я, — указал на мальчика с локоном юности в древнеегипетском наряде, стоявшего у входа в каирский музей рядом с женщиной в рабочей одежде полевого археолога. — Рядом — моя приемная мать — Стефания Аджари. Нас сфотографировал сам Захия. Помню, как он жестами просил улыбнуться. Когда разбирался в сейфе, нашел этот снимок и повесил на стену. В память о них…
Она взяла из моих рук рамку и принялась тщательно исследовать мое изображение, то и дело поглядывая на меня поверх очков.
— Эти украшения, что на Вас… Они и на фотографии… — палеоантрополог была в явном замешательстве. — Одни и те же, и очень старые.
Жестом предложил ей присесть на диван, сам же устроился на подлокотнике на другом конце, давая возможность получше себя рассмотреть. В своих записях Джон сделал мой антропологический анализ, теперь же стало интересно услышать мнение профессионала в этой области.
— Что Вы можете сказать обо мне? — спросил ее. — Откуда я и мои предки? Скоротаем время до обеда? Вы выдвигаете гипотезы, а потом я рассказываю о себе.
— Тогда сядьте поближе, потому что я рукам доверяю больше, чем глазам, тем более что Вы не скелет, ведь именно их я и изучаю, а живой человек.
— Я в Вашем распоряжении, — пересел поближе, сложил руки на коленях.
— Снимите украшения — будут мешать.
Оплечье, браслеты и серьги были аккуратно сложены на подлокотник.
— Закройте глаза и расслабьтесь, — Эмилия расстегнула еще одну пуговицу на моей рубашке. — Я ничего плохого делать не буду.
Ее пальцы заскользили по лицу, ощупывали сквозь кожу и мышцы кости под негромкое бормотание каких-то научных терминов, от которых я был далек. С одной стороны было немного страшно, ибо впервые стал объектом научного исследования, с другой — до ужаса приятно, что хотелось растянуть такое удовольствие. Она прикасалась ко мне с такой же нежностью, как давно в детстве Стефания стирала с моих щек слезы тоски по Птаххетепу и страха перед новым миром.
— Я могу вынести свой вердикт? — с серьезным видом произнесла она.