— В связи с дефицитом бюджета на следующий год я урезаю финансирование Службы древностей на половину.
— На сколько? — переспросил, не поверив своим ушам.
— На пятьдесят процентов, если Вам так понятнее.
— Вы увеличили штат сотрудников, добавили объекты и лишаете денег? — возмутился, стараясь сохранить самообладание. — Раньше три четверти уходило на заработную плату, теперь и всей суммы будет мало, чтобы заплатить работникам. А Вы оставляете половину!
— Хорошо, я могу закрыть художественные и театральные студии для детей, библиотеки и не только… Если Вы считаете, что мумии и груды камней…
«Вот, подонок! Знает, чем шантажировать», — подумал про себя и добавил вслух: — Я приму Ваши требования, но с одним условием.
— Условием? — удивился он. — И каким же?
— Хочу также взять под контроль Службы древностей частные сувенирные мастерские и их торговые точки. Все до одной!
— Эту головную боль налоговой инспекции? — Араф рассмеялся во весь голос. — Забирайте! Может, наведете у них порядок.
— Благодарю.
— На этом все. Документы доставят курьером Вам в конце следующей недели. Можете идти.
Я встал, склонил голову в знак почтения.
— Господин Аджари, — остановил министр, когда я уже направился к двери, — Вы неплохой политик, хоть и чувствуется неопытность. Захия не уступил бы, а Вы, согласившись, ловко перетянули на себя одеяло. На все дополнительные средства, что сможете достать, мне отчеты не нужны, но с налоговой службой вопросы решайте сами. Рад был встрече с Вами.
— Я тоже. До свидания.
Покинув кабинет, в конце коридора сел на банкетку. Было ли мое решение победой или поражением — не понятно, но работы прибавилось однозначно. Ходить в полуденную жару по Гизе с таким роем мыслей в голове не хотелось, поэтому изменил планы — решил заглянуть в музей и его запасники.
Еще одна пешая прогулка немного успокоила. Заглянув по дороге на сувенирный базар, с удовольствием поторговался с ювелиром за пару позолоченных браслетов, украшенных разноцветной эмалью и лазуритами в форме скарабея. Надел их на запястья. Мелочь, а неплохо поднимает настроение и придает силы. Посмотрел на себя в зеркало, что висело рядом на веревке. Только увидел в нем не себя взрослого, а десятилетнего древнеегипетского мальчишку.
— Вижу, у господина проколоты уши, — голос ювелира прервал мои воспоминания. — Не хотите ли серьги под браслеты?
— Пожалуй… Но с древнеегипетской застежкой на две дырочки в мочке, — озвучил свое желание, хотя знал, что современные украшения не имеют такого механизма. Сейчас я уже хотел музейной прохлады и тишины, а не многоголосого шума сувенирной лавки.
Старик задумался, пристально посмотрел на меня, словно оценивая, как покупателя; забормотав на странном наречии, заглянул под прилавок, потом ушел в дом. Его место занял смышленый паренек, который легко общался с туристами. Ожидание затягивалось, но любопытство, все равно, взяло верх. И вот, наконец-то, в опустевшем импровизированном магазинчике появился хозяин с маленькой коробочкой в руках.
— Очень красивые и… дорогие, — он снял крышечку, под которой на кусочке бархата лежали небольшие серьги с царскими уреями по бокам и скарабеем в центре. — Такие носили мужчины…
— Царского рода, — ответил я, аккуратно вынул их и поднес к настольной лампе. — Это Древнее царство! Четвертая династия! Подлинник!
Ювелир побледнел, попятился назад.
— Ахсе ен айя! — на родном языке приказал остановиться, извлек из кармана удостоверение главы Службы древностей и перевел ранее сказанное на арабский. — Стойте!
— Я всего лишь… — залепетал торговец.
— Молчи, отец! — из-за занавеси выскочил тот самый смышленый паренек и направил в мою сторону пистолет. — Лучше пристрелить его сейчас и закопать в песках, чем этот полицейский…
— Я Сахемхет Аджари — глава Службы древностей Египта, а не полиция.
— «Саккарский профессор» — Ваша мать?
— Да.
— Это такая честь… — с нескрываемой радостью произнес ювелир и рявкнул на сына: — Спрячь немедленно! И убирайся вон!