— Дахшур, Мейдум или Гиза? Выбирай! Вызову шофера.
— Устрой мне экскурсию по саккарскому некрополю. Машина уже внизу, рюкзаки с едой, водой и фонарями там же. Едем?
— Конечно, любимая!
Сунув в карман документы и закрыв квартиру, быстро спустился вслед за ней.
Мы начали свою прогулку с пирамиды Джесеру. И если туристы осматривали ее только снаружи, мое удостоверение позволило нам беспрепятственно проникнуть в самое сердце усыпальницы. Эмилия любовалась отреставрированной керамической плиткой, уложенной в форме циновки в главном коридоре, делала фотографии на телефон. В шахте неизгладимое впечатление на нее произвел огромный саркофаг из каменных блоков.
— А почему он не целый, как везде? — спросила она, обходя его вокруг. — Они же умели…
— В том-то и дело, что не умели, — вздохнул в ответ. — Все огромные монолитные саркофаги с гладкой поверхностью и идеальными углами — наследие прошлой цивилизации. Египтянам под силу было работать только с мягким камнем, с твердым выходило коряво. Ручная обработка и машинная — совершенно разные вещи. Из чего было — из того здесь и сложили. А, может, это так и лежало десятки веков: осталось от создателей шахты.
— А, правда, что Джосер три раза менял планы строительства?
— В храмовых записях я не находил такой информации, Птаххетеп тоже не говорил. Думаю, это современная версия из-за отличий в кладке. Смотри, какая здесь, внутри. Почти монолитная. Снаружи есть кусок кладки из ровных небольших блоков. Остальное — все из обычных наколотых камней, а где-то — из мелких обломков, перемешанных с глиной и соломой. Идем дальше?
Мы прошли в один из низких коридоров, куда явно не заглядывали современные археологи. С каждым метром его высота становилась все меньше из-за увеличивавшегося слоя песка, и мы опустились на колени уже шагов через двадцать.
— Ай! — воскликнула Эмилия. — Больно!
Я с трудом развернулся к ней.
— Кто-то укусил? Порезалась? — забеспокоился, ведь мы были достаточно глубоко под землей.
— Нет, все хорошо. Здесь, — она отползла назад и указала пальцем на пол.
Я осторожно стал разгребать ладонями песок, обнажая острый край расколотой пластины.
— Диск? — осторожно извлек куски, отложил их в сторону. — Но коллекцию нашли не в этом коридоре, а на ярус ниже.
— Пропусти вперед, — попросила невеста. — У меня большой опыт работы в пещерах.
— Уступаю даме место, — прижался к стене, давая возможность проползти.
Свет ее фонаря постепенно становился все слабее, пока не исчез в темноте.
— Эмилия! — позвал, не на шутку испугавшись.
— Ползи ко мне, только голову береги. Здесь комната в конце.
Никогда бы не подумал, что способен протиснуться в такое игольное ушко. Полз, стараясь не поднимать пыли. Песок уже скрипел на зубах. Куда мне, ставшему кабинетным червем, до такой юркой женщины, как Эмилия. Но страдания стоили того, чтобы оказаться в этом маленьком помещении. Стараясь не повредить разбросанные по полу вазочки, мы стали осматривать сваленные к стене предметы. В основном это были диски с круглым отверстием посередине: целые, с трещинами и разбитые на куски.
— Это сделали Древние? — она подняла один из них, просветила фонарем насквозь.
— Да. Чистый кварц. А это… — наклонился за другим. — Обсидиан? А вот горный хрусталь! Медь? Еще один медный! — извлек из-под завала два диска с тонким краем, покрытых коричневатой патиной. — Металл должен окислиться за столько тысяч лет, а они только потемнели.
— Возьмем несколько на изучение, — предложила доктор Карнарвон, — а за остальными вернемся позже, организуем археологические раскопки.
— Согласен.
— Забирай к себе воду и провиант, а я сложу в свой рюкзак диски.
Так и сделали. Она бережно завернула находки в плед, спрятала в большое отделение. С осторожностью мы возвращались обратно на поверхность. Оказавшись на залитой солнцем дорожке, облегченно вздохнули и пошли в сторону автомобиля. Эмилия устроилась на заднем сидении, бережно положила на колени рюкзак, я же сел рядом с шофером.
— Едем к тебе? — облегченно выдохнула она.
— Да. Заберем ключи от лаборатории, и сразу туда. Исследовать такие вещи надо побыстрее, металл — не камень, чувствителен к изменению окружающей среды. Надеюсь, что за шестнадцать лет они замок не поменяли.