А следующим утром мы уехали. Никого кроме барона не предупреждая. Но как ни странно провожать нас вышло все имение.
Глава 47
Дорога в столицу прошла почти без происшествий. Гор на одном из постоялых дворов поспорил с двумя пьяными гномами о том, кто появился раньше, гномы или гоблины. И те, не долго думая, набили ему морду. Разукрасили фонариками как лошадь на празднике.
Испугавшись за возможное душегубство, я бросился их разнимать. Гном уже лежа на земле с довольным видом мне сказал:
– Костик, каждый мужчина должен уметь снимать напряжение, я вот нашел такой способ. Есть еще несколько, но ты к ним придешь сам, без моих подсказок. И смею тебя заверить продолжения не будет. Свое я получил, а мстить удел слабых. Тем более с нами ребенок.
Я в очередной раз убедился, что встреча с Илей отложила на Горе свой отпечаток, он стал добрее и внимательнее к окружающим. Когда мы уже выходили из таверны, один из гномов, посчитав что противник сдался, попытался опять его ударить в спину. Технично поставив блок, Гор двумя ударами вырубил его. Причем первый сломал и без того ломанный нос гнома, а второй лишил сознания. Повернувшись ко мне он произнес усталым голосом:
– Я же внятно сказал, нужно уметь снимать напряжение. Свое я снял, вот и родичу помог, – и довольно засмеялся.
Наконец мы прибыли. Мой любимый милый дом! Даже горгулии, казалось, двигали головами и приветствовали нас. О нашем приезде Хельгу предупредили вездесущие мальчишки, которые продолжали присматривать за домом.
Гном слез с тележки и первым делом подошел к мальчишкам. Получив от них краткие доклады о произошедших событиях в городе за период гномьего отсутствия, он довольно кивнув, достал из кармана кошелек и вручил каждому из парней по золотой монете. Для них это было неслыханной щедростью, но прекрасно вышколенные гномом мальчишки с достоинством приняли монеты и откланялись.
Хельга с улыбкой встречала нас на пороге. Мы радостно обнялись и проследовали в наш дом, который очень преобразился. Чувствовалась хорошая рука хозяина, точнее хозяйки. Он уже не выглядел покинутым и не ухоженным как раньше, наоборот, каждый его кирпичик просто светился чистотой. Горгулии вдоль крыши приобрели более величественный и угрожающий вид.
Девушка, увидев наше белокурое чудо, просто места себе не находила обхаживая и пытаясь угодить малышке. Та же, приняла северянку как свою давнюю знакомую и спустя буквально несколько минут, они уже весело обсуждали какие-то свои темы.
Титуса отправили в зал с камином отдохнуть, а мы, выгрузив свои вещи и переодевшись, начали потихоньку стягиваться к огню камина. Похватав свои чашки с душистым чаем и пирожки испеченные Хельгой, стали делиться впечатлениями и новостями.
Гном рассказал девушке о внезапном подарке сирен и как к нам попала Иля. Судя по его размышлениям, ребенка украли где то на востоке и тайно пытались перевезти в столицу. Он уже дал задание своим маленьким ищейкам выяснить в порту все, что известно о корабле и о людях которые могли его встречать.
Хельга, пока не затрагивала тему своих приключений с герцогом, поэтому гном намекнул Титусу, что его уже наверняка заждались дома и пора отправляться к себе. Но при этом заверил, что мы будем рады видеть его у себя в любое время, так как он полноценный члено нашей сложившейся команды.
Мальчишка расплылся в довольной улыбке и быстро попрощавшись со всеми предупредил, что завтра утром будет у нас. Выбежав на улицу и усевшись на свою лошадь как заправский и лихой вояка, парень уехал домой.
Девушка, дождавшись его отъезда, стала рассказывать:
– Когда мы вернулись с герцогом в столицу, тот уже чувствовал себя прекрасно и быстро включился в исправление ситуации вызванной его мнимой смертью. По итогу кто-то был отчитан, кто-то награжден за верность, а были люди, которые получив розги, были отправлены восвояси. Вопрос кто же был отравителем оставался в приоритете.
Я находилась возле его Светлости неотлучно, проверяя пищу и наблюдая за слугами и ближайшим окружением. По имению поползли слухи о новой пассии герцога и тут же некоторые из вельмож постарались выразить свое почтение и расположенность новой фаворитке, то есть мне. Я, не объясняя никому ничего, принимала знаки внимания, но не более, оставаясь непонятной и загадочной.