В полном оцепенении я доехал до нашего дома и лишь развалившись на родной кроватке, смог выдохнуть и успокоиться. Это был мой первый опыт общения с инквизицией. Скажу честно, было страшно. Первый раз в жизни я почувствовал, что такое безысходность, когда от тебя совершенно ничего не зависит и твою дальнейшую судьбу решает служка, который своим решением может казнить и миловать, а может и оставить посидеть в чертогах инквизиции до выяснения.
В очередной раз я про себя отметил, что мне несказанно повезло с другом. Не будь он со мной, лежал бы я уже где-то с перерезанным горлом или вернулся бы в отчий дом, покаявшийся с поникшей головой. Все что не делается к лучшему.
Гном на эмоциях пересказав все произошедшее Хельге, напился и орал у себя в комнате похабные песни, при этом напугав Илю, но очень развеселив меня. Значит страшно было не только мне.
Наша малышка прибежала ко мне в комнату и округлив глаза, стала рассказывать какой гном громкий и как он между песнями жалуется на всю комнату, что его кроме Или, Костика и Хельги никто не понимает и не поддерживает. Я понял, что гном знатно испугавшись пытается сейчас найти причину своего пьянства, скрывая испуг. Я бы и сам чего ни будь, выпил, но северянка запретила, сказав, что мне рано.
А гном в свое время на мою просьбу дать выпить, отказал мне, пеняя на то, что только переведу продукт.
Поиграв с малышкой мы спустились. Перекусив и поболтав с Хельгой, под звуки гномьих песен, разбрелись по комнатам и легли спать. Хотелось уже отдохнуть и я попросил гнома вести себя потише. Он послал меня подальше, но орать перестал.
Рассказав Иле на ночь сказку и дождавшись, когда девочка уснет, я отправился к себе размышляя о дальнейших перспективах и фантазируя о сокровищах, на которые нам укажет наш друг Маркус, когда переведет письма, которые мы ему перешлем.
Глава 48
А утром оказалось, что мы едем в Макбург.
Гном, как ни странно, проснулся с рассветом и развил бурную деятельность разбудив весь дом. Опухший от недосыпа и воздействия вчерашнего алкоголя, он бегал из комнаты в комнату хаотично собирая вещи, бумаги и продукты. В итоге намешав все в кучу он собрал нас и заявил, что сегодня мы отправляемся к нашему другу Маркусу.
– Мне ночью пришло озарение, – хриплым голосом, стал вещать Гор, – все дело в записях первосвященников! А мы же нашли могилу людей, которые стояли у истоков нашей Матери Церкви. И славную инквизицию в первую очередь интересуют эти записи. За возможные сокровища речь вообще не идет. Поэтому, не медля отправляемся в Макбург и сидим там, пока наш дорогой архивариус не даст ответы на все интересующие вопросы.
Тут же в разговор вступила, до этого молчавшая Иля:
– Я хочу поехать с вами и дома не останусь, – надув губы сказала она.
– Малышка, ты нам очень дорога, поэтому, останешься с Хельгой охранять наш дом и набираться сил. Ты же выглядишь как тоненький стебелечек, а должна быть упитанной и вкусной, чтобы один гном мог откусить от тебя кусочек, – уговаривал ее Гор смеясь. Иля насупилась и убежала в свою комнату.
Собрались мы очень быстро. Взяв немного денег с собой мы запрягли лошадь в повозку и попрощавшись с Хельгой, отправились в путь.
Наша малышка крепко обиделась и провожать нас не вышла.
Гном, как обычно перед выездом, провел беседу со своими дежурными мальчишками, присматривающими за домом. Раздал монеты и поставил задачи.
– Пока новостей по нашим вопросам нет. Думаю, что к нашему возвращению, мои ищейки что-то нароют, – садясь в повозку прокомментировал он,
Ехали как обычно – я правил а гном спал завалившись в повозку еще в городе, не реагируя ни на какие звуки и скрипы.
Первую остановку сделали, в полдень когда солнце начало припекать и я стал откровенно засыпать.
Это был невзрачный постоялый двор с таверной. Соскочив с повозки я крикнул гному, чтоб просыпался и договаривался об обеде.
Гор заворчал и поднял голову, спросив:
– Что будешь кушать, Костя? Давай возьмем жаренного мяса, его можно будет кушать всю дорогу до вечера.
И тут из-под одежд и покрывал брошенных в повозку раздался тоненький голосок:
– И мне закажите яишенку.