Мы заказали еды наверное на целую орду. Я чувствовал голод, но не настолько, что бы быть готовым съесть эту огромную гору. Северян это не испугало, и обильно запивая все пивом, они стали методично опустошать стол. Причем к вящей радости гнома, было сказано, что угощают сегодня едой и выпивкой они.
Расслабившись я стал есть еду и даже выпил несколько глотков пива, впоследствии правда перейдя на шикарный хлебный квас.
Наша компания настолько произвела впечатление на хозяйку заведения, что она сама лично несколько раз подносила нам пиво и вино. Причем, в первую очередь северянам, потом лишь нам. Но обиженными мы себя не чувствовали и на равных со всеми поглощали еду и напитки. Гном, кстати, знатно упился и начал рассказывать, что кроме гоблина и гнома, в его роду был кто-то из северянин. Он в этом уверен, потому что храбр как северный воин. Он даже стал предлагать драться на мечах.
Северяне добродушно смеялись и никак не реагировали на подначки гнома.
Ближе к ночи внезапно похолодало и пошел легкий снежок. В таверне зажгли камин и обстановка стала более теплой, доброй и домашней.
Откушав и хорошо выпив, мы попрощались с нашими новыми друзьями и отправились в номер на отдых.
А ночью меня разбудил крик. Да что там меня, он разбудил всю гостиницу.
Я наскоро оделся и прихватив с собой меч выскочил в коридор, Хельга быстро одевалась, гном же накрыв голову подушкой продолжил спать.
Спустившись вниз, я увидел возле входа распростертое тело, вокруг которого столпились все вышедшие постояльцы. Увиденное повергло меня в шок. Напарники Дэйса, Мир и Тувос все в крови, громко матерясь пытались привести в чувство лежащего на полу человека. Один прижимая к груди лежащего, окровавленную тряпку пытался остановить кровь, а второй с вытаращенными глазами выл волком и бросался к каждому встречному, обвиняя их в убийстве вожака. Тут я к моему ужасу понял кто этот человек лежащий на грязном полу таверны, конвульсивно дергающийся и хрипящий с раной в груди. Это был прославленный герой Дэйс.
Выскочила Хельга и сразу же, без раздумий, присоединилась к спасению северянина.
Она, отдавая четкие команды, отогнала двух воинов, занялась спасением военачальника. Все как будто пришли в себя. Хаос прекратился, а все движения девушки спасающей жизнь Дэйса были четкими и выверенными.
В один момент Хельга подняла голову и крикнула, что пробита вена и он просто исходит кровью. Раненый хрипел и плевался красными сгустками, пытаясь что-то сказать, но получались только хриплые свистящие звуки.
Наконец проснувшись спустился гном и поняв всю серьезность происходящего сразу побежал на кухню. Вернувшись с нарезанными бинтами и горячей водой он тут же включился в борьбу по спасению северянина.
Кровь удалось остановить и состояние, на их взгляд, стабилизировалось. Мы все облегченно вздохнули, как вдруг в один момент, раненый захрипел и мелко задрожав вытянулся и умер.
Хельга до последнего пыталась привести его в чувство, делая массаж сердца и посыпая рану какими-то травами и кореньями. Но тщетно.
Тогда она с всхлипом опустила голову и громко разрыдалась. Гном приказал воинам закрыть дверь и никого не впускать и не выпускать в гостиницу. Те молча повиновались, отсекая вопросы и разговоры окружающих.
Спорить с окровавленными и страшными северянами никто не хотел. Все постояльцы были отправлены в номера и предупреждены, что будут давать пояснения, где они находились и чем занимались. Всем настоятельно рекомендовалось, не выходить из номеров и не покидать гостиницу.
Тело воина отнесли в холодную и положили там, накрыв покрывалом. На двух оставшихся северян было страшно смотреть, в их глазах плескалась боль и отчаяние. Было понятно, что малейший повод позволит им сорваться и утопить всю гостиницу в крови.
Мы с гномом вернулись к себе в номер. Я присел на краешек кровати и вопросительно посмотрел на товарища.
– Давай обойдем все номера и поговорим с постояльцами, соберем обо всех информацию и исходя из полученных данных сделаем выводы, – сказал Гор. Он был настроен воинственно и решительно, – расследование этого убийства считаю делом чести и приложу максимум усилий, но убийца будет болтаться на виселице, – с болью в голосе закончил гном.