Дымилось вдалеке капище местное. Большак, по которому ехали всадники, вскоре разветвился на множество дорог, но путники следовали прямо, проезжая выселки да постоялые дворы, людные и шумные, а ведь издали и не скажешь, что дорога непроходимой окажется. Ворота дубовые, массивные раскрылись, едва дружина проехала помост, перекинутый через глубокий ров, впуская ватагу внутрь детинца. На дворе широком суета поднялась такая, что и непонятно стало, где свой, а где чужой кметь. Встречали шумно, вышли едва ли не все, мелькали только под навесами цветные поневы женщин, да показывались молодые юркие девицы-чернавки, выбежавшие полюбопытствовать на пришлых мужчин. И тяжелый груз упал с плеч, когда Арьян, спустившись наземь, подавляя острую боль, что пронзила грудину, да передав конюху молодому своего жеребца, заметил среди столпившихся встречающих медноголового Ерислава. Но его ли, или это Заримир? Арьян с первого взгляда и не признал — близнецов так просто не отличить, да и не виделись десятый месяц к ряду, хоть мало что могло измениться в их внешности. А когда княжич, заприметив Арьна, улыбнулся широко, открыто, прищурив глаз правый, так и узнал в нем гость Ерислава. Блеснула в ухе правом и серьга золотая, вдетая еще с младенчества отцом, чтобы как-то отличать сыновей. А как оказались грудь перед грудью, обнялись по-братски, дружественно.
— Я уж, грешным делом, думал, что ты и дорогу забыл сюда, — радостно грянул Ерислав, в глаза вглядываясь. Горел в его взоре огонь удали и молодости.
— Виноват в том, не спорю, — согласился Арьян, оглядывая возмужавшего друга. — Да ты и сам не сильно радовал своим приездом, все мимо да все в спешке. А теперь я к тебе, как видишь, не один, — он повернулся к своим побратимам, подзывая Данимира, — с дружиной своей.
— Да, это трудно не заметить, — хохотнул княжич, глаза все хитро щуря.
— Эк праздник у нас затевается, надо ж! — раздался за спиной Ерислава голос Заримира.
Арьян повернулся, выхватывая взором и второго сына Гостивоя. Вихры его костром полыхнули в солнечных лучах. Тут и Данимир подоспел, и вместе друзья объятиями крепкими братскими скрепились, как цепями железными, нерушимыми. Заримир оглядел каждого долго.
— Вот и свиделись вновь.
Последняя встреча закончилась для обеих сторон весьма шумно, Арьян до сих пор помнил, как на спор пили мед из бочонка, а потом, захмелев, рвались с медведем сразиться. Закончилась эту гульба для всех весьма скорбно. Арьян еще легко отделался, а вот Ерислав поплатился клочком кожи, выдранным со спины. Ерислав на ватагу глянул, хитро щуря глаза. Он-то уж догадывался видно, что приехали вовсе не праздник плодородия гулять с двумя десятками вооруженных воинов.
— Пошли в дом, — пригласил широким жестом он, и друзья, не мешкая, последовали за близнецами.
Арьян с Векулой и Мечеславом переглянулся, десятник кивнул, давая знак, что справится со всем. Терем княжий сложен был по-иному. Имел два яруса: нижний жилой, где летом и зимой царила прохлада, и служил он больше для хозяйских нужд, и верхний жилой. Туда сразу и поднялись по крутому крыльцу, уходящему вверх едва ли не под самую крышу. Миновав множество ступеней деревянных, мужчины вошли в широкую светлицу с низким потолком и широкими столбами резными. По стенам — лавки, по верху — полати, посередине — длинный стол с лавками березовыми, и пахло здесь смолой древесной да сеном, которым выстелен был пол. Ерислав вперед к столу прошел, тут же выскочили и чернавки, поднося путникам братины полные ледяного, с погреба, сбитня — испить с дороги. Из открытых дверей виднелось другое помещение, там, дальше, женская сторона. И голоса девичьи да смешки оттуда начали разноситься, да мелькать — подолы юбок, как бывало в прошлом, когда Вячеславовичи появлялись здесь. Правда, входить пока еще никто не решался, хоть Данимир уже поглядывал в ту сторону каждый раз.
Испили холодного сбитня, и сразу легче стало. Молча рассевшись вдоль стола, друзья все переглядывались, решая, как да с чего начать.
— Как здоровье князя Вяжеслава? — начал Ерислав, который всегда брал первенство. Оно и понятно, первым на свет появился он, первый разрезал тишину криком, едва появившись из утробы матери.
— Сейчас уже лучше, — ответил Арьян. — Гостивой здесь, в Излуче? — поспешил перейти сразу главному, хоть знал, что торопится сильно.
— Тут, — кивнул Ерислав, с братом переглядываясь.