Мои друзья (друзья ли это?) настоятельно советуют мне забыть о том, что я видел и испытал. Но сделай я так, меня всю жизнь преследовал бы невыносимый стыд, ибо моя жизнь приобрела настоящую окраску только после безрадостного завершения жуткого похода. Всё, что я не умел ценить по-настоящему до того — солнце, луну, смену времён года, нежную утреннюю росу, молчание одинокой спальни — проявилось во всей красе лишь теперь. Я возношу благодарения Богу за дарованную мне жизнь.
И всё же мне одиноко и грустно. Передо мной на столе стоят белые тарелки, на них лежит бифштекс, от него валит ароматный пар. Обильный гарнир. Соусы. Вино в высоких бутылках. Такая тихая, безмятежная жизнь. Я оглядываюсь вокруг и не могу понять, какого счастья мне ждать ещё, как мне поделиться им с другими?
Апрель — май 1993
Москва
Мёрзлая кровь
Цель войны — убийство.
Орудия войны — шпионство, измена и поощрение её, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями.
— Это и есть знаменитый форт Ларами?
Девушка с любопытством огляделась. Ей было лет двадцать, не больше. Копна светлых волос, слегка выбившаяся из-под заколки на затылке, придавала ей чарующее изящество и подчёркивала мягкий рисунок лица. Её звали Нэнси и её нежное имя вполне соответствовало её облику.
Она обернулась к сидевшей рядом женщине и спросила:
— А где же громадные крепостные стены, мадам? Где могучие бастионы?
— Не знаю, милочка, — пожала в ответ плечами Кэтрин Трублад (ибо таково было её имя) и поправила шляпку. — Какое сегодня жгучее солнце.
Два месяца назад Нэнси Смоллет нанялась в прислуги к миссис Трублад, муж которой, лейтенант Генри Трублад, был приписан к экспедиции полковника Кэррингтона. Дело было, конечно, не в желании девушки отправиться с военной колонной, чтобы познакомиться с неизведанными краями Дикого Запада. Причина таилась в том, что с этой экспедицией уезжал и Тим Хэнкс, который последние шесть месяцев считался женихом Нэнси.
— Похоже на то, что у нас будет непродолжительная остановка, — сказала Кэтрин. Она была лишь на пару лет старше Нэнси, но являла собой полную её противоположность: чёрные жёсткие волосы, острый нос, узкие губы, строгий взгляд. С Нэнси она разговаривала без высокомерия, но никогда не забывала держать дистанцию.
Спустившись из коляски на землю, Кэтрин отряхнула зажатой в руке перчаткой пыль с подола синего платья, сшитого в тон армейской униформе. На плечиках у неё красовалась вышивка, напоминавшая лейтенантские погоны. Нэнси вышла из коляски следом.
— О, Марго, дорогая моя! — воскликнула Кэтрин, завидев неподалёку жену полковника Кэррингтона. — Как вам это зрелище? — не то спросила, не то пожаловалась миссис Трублад.
— Грандиозно! — откликнулась Маргарита Кэррингтон. — Посмотрите, какое скопление народу. Потрясающе. Никогда не представляла, что нам удастся увидеть столько дикарей сразу. Я слышала, что здесь будет вся нация Лакотов… И всё же столько дикарей сразу…
Фургоны военного обоза, в котором только что прикатили собеседницы, начинали выстраиваться по квадрату. Повсюду появились часовые, устало щурившиеся под солнцем.
— Капитан, объявите всем, что всякая торговля с индейцами строго запрещена! — услышала миссис Кэррингтон голос мужа и оглянулась.
Полковник сидел на серой лошади и отдавал распоряжения трём конным офицерам. Они козырнули, повернули своих лоснящихся скакунов и умчались.
— Дорогой, — заворковала Маргарита, беря под локоть миссис Трублад, и вместе с ней подошла к полковнику, — не пора ли нам отобедать? Мы изрядно утомились.
— Мадам, — заговорила Нэнси из-за плеча миссис Трублад, — вы позволите мне пройтись вокруг после того, как завершится обед?
— Гуляй себе на здоровье, только не забывай, что вокруг нас настоящие дикари.
— Не беспокойтесь, мадам, я буду крайне осторожна. Да и защитник у меня есть хороший, — улыбнулась Нэнси и откинула со лба золотистую чёлку.
— Знаю, знаю, — Кэтрин строго свела чёрные брови, — но не забывай, что твой жених тут вовсе не на летнем курорте. У него служба, милочка, так что не отвлекай его без нужды, не позволяй ему расслабляться.