Безысходная нужда заставляла крестьянина закабалять себя в неволю богачу и притом самым законным образом, на основании долгового обязательства, совершенного у казия, в присутствии законных свидетелей. Крестьянин брал в долг у богатого определенную сумму денег для какой-либо неотложной нужды и обязывался отработать за нее определенное число лет, без права приработка на стороне. При этом годовая оплата труда выходила самая низкая.
Особый класс людей в Бухаре составляли рабы из русских, калмыков и персиан (под последними разумелись персы в собственном смысле слова, иранские тюрки-шииты и курды); они в официальных документах обычно именовались з а р х а р и д — купленный за золото. Положение их было самое бесправное и унизительное. Они работали с раннего утра до поздней ночи, кормили их скудной пищей, одежду давали раз в год самую ветхую. Побои и издевательства были их уделом. И лишь в большие мусульманские праздники (вроде Навруза, Курбана) рабы освобождались дня на два от работ и им давалось мясо. Только рабы, служившие в личном конвое эмира, пользовались по сравнению с другими своими собратьями по неволе, лучшими условиями жизни. Общее количество рабов в Бухаре перед поражением, нанесенным ей русским царизмом в 1868 г., исчислялось, вероятно, десятками тысяч, потому что в целом Самаркандском отделе (впоследствии уезде) их насчитывалось до 10 тысяч.
Бухара была государством многонациональным, так как в ней помимо узбеков и таджиков жили арабы, лезгины, евреи, индусы, цыгане и очень небольшое количество христиан, попавших по тем или иным делам. Все мусульмане имели свободу в отправлении богослужения и как мусульмане имели формальное право принимать участие в управлении, немусульмане же были лишены этих прав в силу основного принципа мусульманского права — непризнающий обязательности исходящих от Аллаха повелений не должен влиять на ход управления, которое прежде всего должно заботиться о соблюдении этих повелений. Поэтому положение иноверцев в ханстве было весьма унизительное; евреи и индусы, например, могли жить только в своих специальных кварталах, одеваться в черные подержанные халаты, подпоясанные веревкой (з у н н а р — символ неверия); в городах они не имели права ездить верхом на лошади, а за городом могли ездить только на ослах и при встрече с мусульманином должны были слезть с верхового животного и пропустить мимо себя «правоверного». Все бухарские подданные не мусульмане платили особую подать — д ж и з ь я, за что они сохранили свою религию.
Однако и внутри мусульманской общины ханства не было политического равноправия: первенствующее положение в административном управлении ханством занимали узбеки, и к собственному имени и чину того или иного сановника или офицера всегда прибавлялось имя племени, к которому он принадлежал. Таджикам, за очень редкими исключениями, был закрыт доступ к видным правительственным должностям.
Духовенство, в состав которого входили судьи (кози), профессора высших конфессиональных учебных заведений (м ударрнсы), законоведы (муфт и и, а’ламы), цензоры нравов (раисы), муллы и имамы (священники мечетей) пользовались большим влиянием не только у правящей верхушки, но и среди широких масс; духовенство зорко следило за «правильной идеологией» верующих, жестоко карало не только вольнодумцев и отступников, но и всех проявивших то или иное уклонение от нормального (с мусульманской точки) зрения течения повседневной жизни. Проявление свободной мысли, даже самая робкая критика того или иного положения религии или древнего обычая, сурово пресекались.
Казна хана и эмиров Бухары хранилась в подземных помещениях арка. Оригинально было зрелище этой казны: длинные ряды туго завязанных матовых мешков, по преимуществу с серебряной монетой (теньгой), с прикрепленными к ним ярлыками с обозначением суммы, были расположены по годам. Здесь же для текущих расходов были сложены в пачках русские государственные кредитные билеты. Отсутствие для них специальных железных шкафов-касс было в 1913 г. причиной порчи мышами таких билетов на сумму 500 тыс. руб. Попытки бухарцев обменять в Государственном банке испорченные деньги на новые оказались безуспешными: настолько они были изъедены грызунами.
В казне же хранились золотые и серебряные вещи, дарившиеся эмирам и ханам разными коронованными особами, а также индийскими вице-королями и туркестанскими генерал- губернаторами. Весьма нередко эти вещи сносились в подземелья арка и там забывались, тем более, что вещи европейского образца были не в моде, разве только нужно было серебро или золото на монету или на изготовление золотых и серебряных вещей местного производства для подарков; тогда подаренные вещи из благородных металлов брались из кладовых казны и отдавались в переделку. Драгоценные камни, представлявшиеся наиболее устойчивой валютой, также хранились в большом количестве в казне, вместе с разными ценнейшими abjets d’art древнего происхождения, вроде греко-бактрийских и прочих старинных монет, древнего оружия и пр. Нечего, конечно, говорить, что эмиры про многие из этих вещей не знали, есть ли они у них.