Собственно говоря, в своем доказательстве «нашего существования» в первой главе «Разумных мыслей...» Вольф в каком-то смысле обосновал существование... самого себя как автора системы метафизики, который «сознает самого себя и другие вещи», т. е. обладает знанием всего содержания понятия возможного мира и который существует так же, как существует «Тот», который «сознает себя и другие вещи» и каковым в конечном итоге оказывается сам Бог (что, впрочем, выясняется и «достоверно» доказывается только в заключительной главе «Метафизики») [1, § 4—6].
Непосредственную дедукцию или демонстративное доказательство основных категорий Вольф начинает с понятий «нечто» и вещи», которые были определены им в «первом принципе нашего познания», т. е. в принципе противоречия. Определяя «вещь» как непротиворечивое и потому возможное понятие, Вольф делает незаметный, но очень существенный скачок от ее определения как «всего возможного» или того, что «может быть на самом деле» [1, § 16], к ее определению именно как понятия. Дело в том, что в принципе противоречия возможное определялось как «нечто», которое «может быть» при условии отсутствия одновременного отрицания «нечто», т. е. его возможность ставилась в зависимость от утверждающего или отрицающего акта, полагающего «нечто» в качестве того, что «есть», а именно, от некоторой мыслительной процедуры или действия, которое не может противоречить самому себе [1, § 10]. Иначе говоря, слово «есть» или «может быть» (kann sein) означает существование не как состояние, а как мыслительный акт, утверждающий бытие как полагание неопределенного « нечто ».
В определении же «вещи» как возможного речь идет уже о существовании «нечто» как положенного, т. е. как субъекта высказывания «нечто есть существующее», в котором слово «есть» выступает в значении одновременно как логической связки, так и логического предиката тавтологического суждения. Причем предикат существования выступает теперь в качестве существования, однако утверждаемого уже самим субъектом этого суждения, в качестве его внутреннего предиката или свойства, а тем самым в форме уже «положенного», осуществленного мыслительного акта, т. е. мысли или понятия. Непротиворечивость и возможность оказываются уже не внешним условием существования «нечто», а способом его существования в качестве понятия, его собственным содержанием. Но тем самым непротиворечивость и логическая возможность из внешнего условия существования «нечто» превращается в его внутреннее свойство, а само «нечто» наделяется значением «вещи».
В качестве понятия «вещь» выступает уже как то, что возможно «на самом деле» и даже существует, хотя еще и не в действительности, но, главное, обладает определенным внутренним содержанием, некоторыми свойствами или признаками, которые могут служить предметом анализа, определения его состава, уяснения его оснований и всего того, что собственно и составляет предмет формальной логики. Однако логика рассматривает свой предмет в его, так сказать, собственном содержании, т. е. с точки зрения тех форм и правил понятийного мышления, которые действительно существуют и функционируют в процессе мышления, рассуждений и т. п. и которые логик лишь выделяет в качестве специального и самостоятельного предмета исследования. Для логики вопросы о том, что такое мышление вообще, откуда, как и почему возникают его правильные логические формы и законы и т. п., по существу не имеют никакого значения или во всяком случае не являются предметом собственно логики как самостоятельной науки.
Для Вольфа же дело обстоит принципиально иначе. А именно: он превращает некоторые свойства и признаки логической формы понятийного мышления, а также некоторые приемы и способы их логического рассмотрения в предмет умозрительно-метафизического анализа и спекуляции. Рассматривая принцип непротиворечивости в качестве условия возможности «нечто», Вольф преобразует логический закон противоречия и логическую возможность как исключительно логические правила и требования, предъявляемые к правильной форме мышления или рассуждения, в онтологические предпосылки или метафизические основания мышления как такового, обладающего самостоятельным существованием в силу его внутренней возможности. Трансформируя «нечто» в «вещь», Вольф превращает акт мыслительного полагания в способ существования мысли, а понятийную форму мысли — в определение сущности вещи.