Мы не имеем возможности специально останавливаться на истоках и содержании этого конфликта, как и на попытках Вольфа решить проблему свободы и нравственной ответственности человека посредством сближения зла и греха с незнанием и неразумием, а также на его упованиях на возможность достижения добра и блага путем просвещения умов, обучения «правильному» пользованию рассудком и познанию законов природы, которые, по его мнению, имеют характер относительной или гипотетической необходимости, а потому не исключают возможность свободы [1, § 492—498, 506, 511—512, 884—885; 4, § 6, 94—95, 135]. Найти последовательный выход из этой мировоззренческой альтернативы Вольфу так и не удалось, как не удалось ему преодолеть трудности и противоречия своей онтологии и других частей системы посредством апелляции к понятию Бога, рассмотрению которого посвящена ее заключительная глава и которую сам Вольф считал «самым важным» в своей философии [4,
§ 9. УЧЕНИЕ О БОГЕ
Обращение Вольфа к понятию Бога отнюдь не было вызвано его стремлением «примирить» знание и веру или поиском компромисса с официальной церковно-религиозной идеологией. Субъективно Вольф стремился к этому, и в его работах буквально на каждом шагу встречаются многословные и довольно лицемерные заверения на этот счет, что, впрочем, не спасло его ни от конфликта с церковью, ни от обвинений в ереси, фатализме и даже атеизме. «Еретичными» же признавались не какие-то частные отступления Вольфа от религиозной догматики, а тот фундаментальный факт, что Бог выступал у него не как библейский творец мира, источник и объект религиозной веры, а именно как философское понятие, которое подлежит рациональному обоснованию и познанию. Ученик Вольфа А. Баумгартен верно определил естественную теологию Вольфа как науку о Боге, поскольку он может быть познан без веры [13, § 598], впрочем, такое определение можно отнести к большинству философов Нового времени.
Оригинальность Вольфа заключалась не в самой попытке рационального понимания и обоснования понятия Бога, и даже не в том, что оно выполняет важные функции в его системе, но прежде всего в том, что в своей «Метафизике» он сделал это с присущим ему логическим педантизмом, стремясь к максимальной последовательности, доказательности и т. д. Но именно поэтому он эксплицировал все сложности, тупики и противоречия, которые неизбежно возникают при такого рода попытках и, что еще более важно, Вольф сделал очевидным тот факт, что понятие Бога, или высшей разумной сущности, оказывается внутренне необходимым атрибутом не только его «Метафизики», но и всей традиционной метафизики, да и любой философской концепции, которая, как и вольфовская, пытается использовать методы научного познания, опираться на законы рационального мышления и данные опыта, претендовать на статус научности и т. д. Реальным результатом этой попытки (самим Вольфом не планируемым и не осознанным, а тем более, не выраженным), оказалось обнаружение даже не столько несостоятельности любых типов доказательства бытия Бога, сколько недостаточности и ограниченности самих исходных принципов и установок традиционной метафизики для решения проблем собственно философского познания.
Показательно, что, в отличие от большинства предшественников, например, Спинозы и отчасти Декарта, понятие Бога появляется у Вольфа только в конце системы, а не в ее начале, что намного облегчило бы ему дедуктивно-аналитическое обоснование и доказательство всех ее понятий. Обращение к понятию Бога диктуется общей и внутренней логикой построения им системы, а способ его введения и обоснования в состав «Метафизики» опосредуется «первыми принципами» и исходными установками, т. е. законами противоречия и достаточного основания, с помощью которых понятие Бога и должно быть доказано.
Свое обоснование понятия Бога Вольф начинает с общих рассуждений. Поскольку все должно иметь основание, почему оно есть, должна существовать вещь, которая, с одной стороны, служила бы достаточным основанием всего существующего, а с другой — сама была бы таким основанием, которое не нуждается ни в каком основании вне себя, но имело бы его в себе. Эту «вещь», имеющую основание в самой себе и, в отличие от всех других вещей, не только существующую необходимо, но и играющую роль первого и единственного основания для всего другого, Вольф называет самостоятельной сущностью (selbstständiges Wesen) [1, § 928—930, 1082; 3, § 299].