По уверению оккультистки, пробуждение скрытых сил отныне, в эпоху, когда под влиянием «знака Водолея» облегчается общение между мирами, «достигается без усилий и каких-либо покаяния или постов, не говоря уже о жизни, полной самоотвержения со стороны искателя. Теперь не надо штудировать книги, не надо учить проповеди, не надо давать милостыню, не надо покорять горы, не надо проявлять инициативу. Ибо настало время наслаждения»[121].
Вот – важнейшее слагаемое успеха «новых религиозных движений» в «обществе потребления». Потребление без отказа, приобретение без отречения, плоды без труда.
И если однажды центры власти перед угрозой экологического обвала решат сократить производство, им придется проводить это сокращение так, чтобы не вызвать бунта населения обвалом потребительского материального рынка. Чтобы бунта не было – нужно увлечь людей чем-то другим. Христианство же, во-первых, малосимпатично самим властителям, во-вторых, оно не сможет дать быстрого и массового эффекта. Что ж – в запасе уже есть сотни отработанных технологий промывки мозгов и «окончательного просветления».
Но это – не более чем гипотеза. Однако кое-что можно предположить с уверенностью. Можно почти точно указать, как произойдет решающий акт отпадения от христианства и обращения к магии. Прилетят «инопланетяне» и объявят, что Христос был одним из них (пожалуй, даже не самым лучшим и умелым). Облекаться плотной материей духи умеют. Явиться в образе дракона или прелестной девицы не составляет для них труда (вспомним искушения преподобного Антония Великого). Почему же им не принять вид мирных, замечательных, мудрых «зеленых человечков»?[122] И почему бы при этом не сказать о том, что они и есть те самые «космические иерархи», что время от времени учили человечество добру-разуму?
Открытие НЛО и «внеземных цивилизаций» несомненно дискредитирует Откровение в сознании многих людей[123]. Но если ставка такова, – то поиски «инопланетян», то есть нечеловеческих форм разума, неизбежно увенчаются успехом. Ведь у Христа в «Космосе» слишком много врагов. И воздух – это именно их стихия[124].
И они с радостью исправят Библию и дадут новый способ ее прочтения. И укажут новых «махатм», которых они будут вразумлять через своего «Царя Мира». И начнется соревнование с Евангелием. Христос насытил пять тысяч хлебами? Я сто тысяч накормлю! Христос ходил по морю? Я полечу по воздуху! Христос трех мертвых воскресил? Я устрою сеанс массового опустошения кладбищ! Галилеянин утверждал, что «Царство Мое не от мира сего»(Ин.18, 36)? Ну, мое-то царство тоже не с земли, но я и земную власть приемлю и ничтоже вопреки глаголю. Христос воскрес? А я и не собираюсь умирать!
Три с половиной года проповедовал Спаситель. Его зеркальное отражение – антихрист – будет открыто править три с половиной года (1260 дней [ см.: Откр.11, 3]). И среди христиан произойдет величайшее разделение на тех, кто примет печать Зверя и тех, кто спасет свою душу – ценой изгнания и скорби.
В начале этих последних дней на земле воцарится всеобщий мир – тот мир, о котором Христос не молился… Мир – за счет Самого Христа. В преддверии этих дней мы вспомним слова протопопа Аввакума: «Видим, яко зима хощет быти, сердце озябло и ноги задрожали»[125]
А затем нам надо будет исполнить уроки эсхатологической этики христианства. В эти дни надо будет вспомнить совет мудрого льюисовского персонажа Остромысла. Этот совет вестник передает последнему королю в последний час «Последней битвы»: «Я был с ним в его последний час, и он дал мне поручение к Вашему Величеству – напомнить Вам, что миры приходят к концу, а благородная смерть – это сокровище, и каждый достаточно богат, чтобы купить его»[126]. Эсхатологическая этика (которую Шарль Пеги называл «этикой героического пессимизма») знает, что в плане земной истории христианство проиграет. Но речь идет о защите некоей метаисторической истины. И потому рыночная эффективность («что я с этого буду иметь?») – не последний критерий. И количество газетных батальонов и университетских когорт, мобилизованных пророками новой религии «веротерпимости», – не последний аргумент.
Удивительная молитва была написана Киплингом («Моление перед битвой»). В ней сочетается искренность молитвы к Богу с умением не требовать во что бы то ни стало именно победы…
Христианин в бою не остается один на один с противником. Есть еще и третья сила – Бог. Он не то что над полем битвы; Он – над ее временем. Он – в Вечности. И там, в Его просторах, бой, проигранный у деревни Крюково, может обернуться победой. Да и здесь, на земле, Его Промысл может послать нам помощь с такой стороны, от которой ее ну никак не ожидали.
В конце концов, так уже однажды было с христианами: «Знал бы Ирод, что чем он сильней, Тем верней, неизбежнее чудо»(И. Бродский).
Впрочем, рассуждениями на апокалиптическую тему я всего лишь пробую пояснить свою убежденность, что за теософией и оккультизмом (пусть даже в иных формах и с иными самоназваниями) – будущее. Другое дело, что я придерживаюсь той же позиции, что и профессор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Михаил, который, в годы Первой мировой войны обращаясь к материалистам и атеистам в своей публичной лекции, говорил: «Вы победите, но после всех победителей победит Христос».