Монахи живут на доходы от имений и сборов и представляют в целом класс потребляющий и правящий, занятый молитвой и магией.
Этим заканчивается организация вселенской церкви, как католической, так и кафолической. Мы с удивлением видим, что церковная организация удваивается и в этой двойственности лежит залог ее прочного существования.
Отнимите у нее монашество, и она превратится, с одной стороны, в англиканство, в так называемую в Англии «высокую церковь» с епископами-лордами, сидящими в верхней палате, одним словом в католическую церковь без папы и католицизма; с другой стороны, на востоке обезмонашенная церковь обращается в нечто неслыханное, в роде картонного домика или в роде игры с оловянными фигурками, с женатым епископом, сидящим на новой церковной платформе вместе со своей новой супругой, может быть, даже с женатым патриархом.
Глава 22. Последние формы христианства. Пастор, последняя подделка и могильщик христианства
Из предыдущего следует, что исторические формы христианства, воплощенные в католичестве и православии, были в сущности формами язычества, преображенного на-спех и как-то небрежно, сметанными, так сказать, на живую нитку. И в этой их двойственности заключалась их истинная живая сила. Католичество и православие возникли, как известно, из одного корня и развивались рядом. Они если не равны, то равновелики друг другу. Католический папизм совершенно соответствует православно-византийскому цезарепапизму. Различные формы того и другого связаны с раздроблением Италии и с большой долговечностью царства византийского, а далее российского. Литургия и монашество, обряды и иконы восточного и западного православия по существу одни и те же. Главное различие лежит в безбрачии священства. Католическая церковь чуть ли не единственная из мировых религиозных организаций, успела создать себе прочное орудие из многочисленного жречества, оторванного от главных земных интересов и подчиненного центральной дисциплине.
Половину пути в этом направлении успели проделать восточное православие, буддизм и индуизм. Эти три религии имели многочисленное монашество, сосредоточенное в монастырях и спаянное крепкой дисциплиной. Но католичество сумело провести поголовное монашество всех своих служителей вместе взятых. В этом его главнейшая сила, которая до сих пор проявляет железную вязкость и с трудом уступает настойчивому выветривании времени.
Рядом с этим мы видим, что в политических и социальные бурях православие является пассивным и всегда занимает только оборонительное положение. Так в своей многовековой борьбе с исламом православие вечно было стороной оборонительной, страдающей, и потому потеряло одну за другой почти все свои вековые позиции.
Также и теперь, под вихрем революции, православие является утлой ладьей, потерявшей свое основное кормило и плывущей по волнам совершенно неизвестно куда.
Католичество, напротив того, до сих пор выступает сознательно и организованно.
Другие исторические формы христианства являются перед нами как цепь бесконечных ересей. В том числе и раннее христианство I, II и III веков, эпохи гонений и мучеников, с истинно церковной точки зрения, конечно, является ересью.
Впрочем католичество и также православие не могли до конца подавить эти протестующие ереси. И они вырастали снова и снова и тянулись через средние века, включая в себя различные сектантства — восточное и западное, латинское и русское, павликиан и вальденсов, болгарских богомилов и русских хлыстов и духоборов.
Распря правительственной церкви с ересями, в сущности, продолжала распрю язычества с древним христианством. Но языческая церковь победила и она не давала вырастать и развиваться дальнейшим формам христианского единобожия.
В конце концов единобожие востока вылилось в форму огромного протеста, называемого исламом. Иудаизм и ислам — это два близких варианта того единобожия, какое было доступно восточной культуре вообще, а, может быть, и всей человеческой культуре. Попытка возродить и укрепить христианское единобожие была сделана очень поздно немецким и швейцарским протестантством. Альбигойцы и вальденсы, это, как было сказано выше, последние сектанты, наследники древних разногласий. Лютер и Кальвин никогда не были сектантами. Это официальные вожди церкви организованной, легальной, идущей с самого начала в союзе с правящими классами, с князьями и королями.
Вместе с тем протестантство, отбросив иконы и догматы, закрыв монастыри и ограбив их имущество в пользу торжествующих князей, отменив безбрачие священства, уничтожив исповедь и прочие таинства и, кстати сказать, для большей безопасности церковных представителей изъяв и вытеснив женщин из близости церковной с исповедником, это протестантство все же должно считаться возрождением единобожия, мало того, первым проявлением единобожия в формах христианских.