– Немного за путешествие на тот свет, – усмехнулись в толпе.
– Португальцы пятьдесят лет искали земли на западе, но не нашли. Почему вы думаете, будто вам повезет больше их?
– Я уверен… Я знаю, – поправился Христофор, – там есть земля.
Он с жаром принялся доказывать выгодность и безопасность заокеанского плавания, описывать несметные богатства Востока, ожидавшие прихода испанских моряков. Народ молча слушал чисто выбритого седого сорокадвухлетнего гостя, украшенного звонкими титулами, смотрел на его высокую крепкую фигуру, начавшую полнеть, но сохранявшую величественную осанку, и не верил ему.
– Там нет земли, – заявили горожане. – Даже если вы проплывете год или два, то все равно ничего не найдете.
Христофор попытался повторить, развить свои доводы, но его перебили:
– Никто не отважится отправиться с вами в океан, – прошамкал пожилой человек из первых рядов.
– Почему? – удивился Колумб.
– Мы не знаем вас, – пояснил старик. – Люди привыкли идти на службу к известным капитанам, а не к путешествующим на мулах любимцам королей.
В церкви засмеялись.
– Он нанял у меня скотинку на поездку в Гранаду, – подтвердил Кабестудо, помогавший гостю Рабиды в последнем путешествии.
– Я плавал по Средиземному морю, сражался у мыса Сан-Висенте, ходил в Северные моря, спускался за экватор… – повысил голос Христофор. Лицо его зарумянилось, на широком лбу выступили капельки пота.
– Мы не видели, – усомнились в толпе.
– Вы не верите мне? – растерялся адмирал.
– Почему вы не остались в Италии, Англии, Португалии?
– Я предлагал Жуану послать корабли на запад. Он выбрал путь на юг. А король Англии не захотел выслушать меня, – оправдывался Христофор.
Чем больше он уступал народу, тем смелее раздавались возражения. Колумб прекратил спор, предложил желающим записываться в экспедицию.
– Нам нужно подумать, – решили люди и вышли из церкви.
Священники с членами городского совета поджидали Колумба у дверей.
– Сеньор адмирал, – вежливо обратился к нему мужчина в дорогой одежде, – мы дадим корабли, но не соберем команды. Советую вам обратиться за помощью к братьям Пинсонам. Матросы уважают мнение капитанов, пойдут за ними на край света.
Настоятель Рабиды согласно кивнул.
– Предложите Пинсонам долю прибыли, – добавил второй член совета.
Хуан Перес тоже советовал адмиралу привлечь к участию в экспедиции Пинсонов, но глава семейства Мартин Алонсо находился в плавании, возил на продажу в Рим атлантические сардины, а без него Франсиско и Висенте отказывались вести переговоры. Колумбу пришлось одному взяться за дело, осмотреть выделенные городом суда.
Далекий от морского дела человек потребовал бы у магистрата крупные быстроходные корабли, но Колумб знал, что для похода в неизвестные земли нужны иные суда, приспособленные к каботажным плаваниям по мелководью среди скал и отмелей. Когда дорога хорошо изучена и опасные участки тщательно нанесены на карты, в плавание отправляются тяжелые боевые корабли с солдатами на борту. Для исследования юга Африки Бартоломеу Диаш выбрал три маленьких «круглых корабля», оправдавших свое предназначение. Колумб последовал примеру товарища, взял «малые суда».
«Малыми судами» в Испании считали каравеллы с широким развалом бортов, отчего португальцы называли их «круглыми». Большая ширина палубы обеспечивала остойчивость на волнении, позволяла взять много груза, нести значительное парусное вооружение, вдвое или втрое превосходившее по площади полотнища галер, равного размера с каравеллами. Первые парусники принца Генриха Мореплавателя имели одну или две мачты с косыми парусами, крепившимися с помощью выгнутых гафелей под углом к мачтам в диаметральной плоскости судна. К концу XV века характерные для Средиземноморья косые (латинские) паруса в атлантических походах заменили прямыми, лучше работающими при попутных ветрах. При этом значительно усовершенствовали конструкцию мачт. Паруса стали натягивать с помощью перекладин-реев поперек корпуса судна. Квадратные полотнища позволили вдвое увеличить площадь парусности. Соответственно ей возросла нагрузка на мачты, увеличился вес материи. Мачты начали делать толще и прочнее, собирать из нескольких кусков дерева, соединять толстыми обручами. К первому ряду парусов добавили второй – марсели. Мачты стали «двухэтажными». Второй «этаж» образовывала съемная стеньга, прикрепленная к основанию на конце мачты. Тысячи лет люди знали прямые паруса, но лишь в эпоху Великих географических открытий они получили широкое применение. К традиционным двум мачтам добавили третью, в носу судна сделали бушприт, на котором крепили нижние концы косых парусов (кливеров) или рею прямоугольного блинда, висевшего под ним над водой. К основным парусам при хороших устойчивых ветрах добавляли косые лиселя (бонеты), привязанные к концам реев. Улучшения конструкции корпуса и парусного вооружения позволили поднять скорость каравелл до 20–25 км в час.