Выбрать главу

В  этом  отношении превосходство Сына пред  Ангелами всячески бесспорно. Весь вопрос  дальше в nbsp; том, подтверждается ли такое применение оригиналом. Мы по совести обязаны ответить отрицательно, если станут  разуметь эссенциальное божество Сына по идее догмата троичности. Эта истина не прозревалась ветхозаветным  сознанием, и оно не было бы способно вместить христианского ее содержания. Божественность жертвы искупительного таинства была сокровенною от веков  и родов, недоведомою вполне даже для чинов  ангельских, приникавших  с  благоговейным  недоумением. Но нет  никаких  достаточных  оснований для подобных  христианских  аппликаций. В  псаломском  изображении говорится о таком  царстве, которое получает  теперь

____________________

93) См. Вr. F. Westcott, p. 327а. и ср. Fr. Bleek, S. 115, A. Seeberg, S. 15.

94) См. и Laur. Reinke I, S. 401 —402.

95) См. E. W. Hengstenberg II. S. 420—421; Leonh. Zill, S. 42.

96) Поэтому неправильно утверждает  M. Dods (p. 255), будто там  речь лишь о вечном  престоле, между тем  это является уже вторичным  и производным .

32

I, 8-9, (Пс. XLIV 7, 8)

свое последнее основание и — значит — постепенно созидается, обеспечивая себе вечную незыблемость. Очевидно, что таково царство мессианское, а к  нему с  неизбежностью отсылает  и XLIV (45)-й псалом  97). Возможно, что это собственно эпиталама или «песнь любви» по поводу брака царя (Соломона; Иорама: Ахава; Иеровоама: Иеровоама II: царя персидского, или сирийского Александра: I Макк. X. 57, 58) с  иноземною принцессой (с  дочерью фараона; с  Иезавелью; с тирянкою по матери Гофолией; с  египтянкою Клеопатрой) 98); тем  не менее, отсюда ничуть не вытекает, будто тут  не содержится указаний на будущего царственного героя 99), а воззвание к  Богу новозаветный автор  ложно отнес  («durch falche Beziehung») к  Сыну — Мессии 100), по совершенному неведению оригинала 101), ибо это брачная ода 102)— в  честь Соломона 103), именуемого божественным  титулом  104), или другого царственного лица, восхваляемого с  обычною восточною льстивостью 105). Однако по частному конкретному случаю брачного торжества исторического царя описывается царь идеальный, который эмпирически еще не царствовал  и не предвидится среди земнородных  венценосцев. Ни один  из  характерных  псаломских  предикатов  неприложим к человеческой личности даже при самом напряженном преувеличении. Тогда — в буквальном смысле — псаломский текст окажется невозможным для понимания и потребует корректур 106), но он совершенно произ-

_____________________

97) См. Е. W. Hengstenberg II, S. 401 ff.; Laur. Reinke I, S. 350 ff.

98) См. и Fr. Delitzsch, S.33; Fr. Baethgen, S. 128-129.

99) Так  и Fr. Bleek, S. 113.

100) См. Hans Windisch, S. 17.

101) A. S. Peake, p. 86.

102) Fr. Baethgen, S. 128-129, 341; Prof. D. Bernh. Duhm, Die Psalmen erklärt в Kurzer Hand-Commentar zum Alten Testament herausg. von Prof. D. Karl Marti XIV (Freiburg i. B. 1899), S. 128; † Prof. E. Kautzsch, Die Heilige Schrift dos Alten Testaments II (Tübingen 1910), S. 151; A. S. Peake, p. 85.

103) См. и † o. H. П. Вишняков, О происхождении Псалтири (Сиб. 1875), стр. 409 -415.

104.) Joh. H. Аug. Ebrard, S. 53-55, 55 -56.

105) Prof. D. Hermann Gunkel. Ausgewählte Psalmen ubersetzt und erklärt (Göttingen 31911), S. 103—104.

106) Так, в  Пс. 45, 7 elohim считают  вставкой (H. Kessler, S. 97; E. Kautzsch II, S. 151) или поправкой вместо  в  смысле  , т. е.

33

I, 8-9, (Пс. XLIV 7,8)

вольны107) и вынуждают  признать мессианские ассоциации 108). . Все земные цари были только слабыми и бледными отражениями идеального псаломского образа. Их  царство черпало свою силу и достоинство именно в  обязательном приближении к  этому идеалу, в  котором  корень бытия и норма жизни для всякого истинного царствования. Значит, этот  идеал — не пустая отвлеченность, достигаемая теоретическим  обобщением  конкретного, а реальная возможность, которая непременно должна осуществиться, раз  ею держится и оправдывается в  этой области все реальное на земле. Этим  необходимо утверждается явление в  будущем  царя во всей полноте обрисованных  преимуществ. Для ветхозаветного верования таким  был грядущий славный царь внутреннего возвеличения и внешнего торжества Израиля. Но это есть, конечно, Мессия,— и псалом  XLIV (45)-й будет  относиться собственно к  нему 109), как  пророческо-мессианский по самому первоначальному возникновению, когда предначертывал  для ликующего земного царя единственно авторитетный образ  подражания и стремления в  ожидаемом  носителе мессианской короны. Посему все псаломские определения даже синагогою почитались строго мессианскими 110), а их  применение к  Сыну оправдывается тем, что и для еврейства Мессия был  преимущественным  Сыном  по сравнению со всеми другими, или единственным  Сыном  Божиим  (хотя бы теократически). Но раз  для автора и читателей послания к  Евреям  идеальное мессианство псаломского предречения нашло свое воплощение во Христе, то к  Нему обязательно прилагались и все псаломские квалификации.