7. Скорбь о своем народе и призыв
Во время земной жизни Христа еврейский народ был на Его стороне — он благоговел перед Ним. Если бы Израиль не сошел с этого пути, «справедливость, мир и праведность водворились бы на земле. Но, увы, тысячи наших предков, которые преклонились перед Царем при Его входе в Иерусалим, оставили, подстрекаемые тиранами религии, прямой путь ради окольной и кривой дороги, заросшей терниями и волчцами. Они предпочли дорогу, которая никогда не вела к Богу, а лишь к бедствию, к смерти, к разложению Израиля. Сегодня с этим робко соглашаются и сами вожди Израиля, которые с печалью, но откровенно оценивают будущность народа. На этом непрямом пути мы начали преследования и продолжали их, когда имели силу. Мы схватили доброго человека Стефана, [Стефан — один из семи диаконов в Иерусалимской общине, муж, «исполненный веры и Духа Святого» (Деян. 6:5).] который заботился о бедных вдовах и сиротах, выбросили его из синагоги, когда он проповедовал там Христа, и побили его камнями. А добрые христиане повсюду простирают руки к евреям со словами: «Ваши предки изгнали первых учеников Христа из синагоги; в ответ на это мы приглашаем вас в наши общины». А я, раввин в Израиле, призываю вас, мои еврейские братья и сестры: мы разошлись с учениками Христа в Каиафе, [Первосвященник, допрашивавший Иисуса. При нем синедрион принял решение убить Господа.] соединимся же с ними во Христе! Отвергая Новый Завет, мы этим заявляем, что мы все еще на стороне Каиафы, Анны и других убийц Христа. Разве они достойны нашего почитания? Нет. Почитания достоин Христос, Которого они преследовали, благороднейшая жертва неслыханной в истории бесчеловечности. Он признан теперь еврейскими учеными, всеми без исключения, как величайший из сынов Израиля, представляющий душу еврейского народа с ее лучшей стороны, в то время как Каиафа и его сподвижники — выразители с худшей ее стороны. Иисус навеки служит выразителем еврейской праведности и милосердия, а Его противники представляли чуждые иудаизму бесчеловечность, алчность и злобу. Низость и подлость этих первосвященников-саддукеев подтверждает на основании еврейских исторических источников и профессор Кляузнер в своей книге о Христе. Христос в корне меняет характер человека к лучшему. Об этом во все времена может свидетельствовать неисчислимое количество людей. Это и я делаю с радостью. Это и есть новое, существенно новое, в Новом Завете. Раввины не имеют этого опыта спасающей силы Христа, ибо они не обращаются к этой силе».
«Однажды я был в переполненной синагоге, но в сердце моем не было никакой надежды относительно этих людей. Перед открытым ковчегом, в котором хранится Пятикнижие Моисея и возле которого показывали народу богато убранный и украшенный свиток Писания на древнееврейском языке, я пал на колени и громко молился. Это было в Судный день, пополудни. Я молил Его, Кого Израиль любил, Кому следовал и повиновался, а потом покинул и даже вознес на крест. Я умолял Его возвратиться к Своему народу! «Возвратись, о Израиль, к Нему, и Он возвратится к тебе», — послышался мне тихий ответ.
Иисус, Которого вы некогда знали, любили и почитали, зовет вас опять. Почему вы скрываете лица свои от Него? Чем заслужил это от вас Тот, Который добровольно отдал Свою жизнь как искупление за ваши грехи для того, чтобы Бог не отверг вас навсегда? Уже подошло время окончания молитвы, но я не вставал с колен. Я не мог этого сделать. Грехи моего народа, казалось, покоились на моих плечах, и они были очень тяжки. Я жаждал ответа из их сердец: он облегчил бы мое бремя, под которым я изнывал. Я был на коленях. Я пал с распростертыми руками ниц. Лицо мое коснулось земли в знак покорности моему Богу. Я был объят ужасом из-за слепоты моего народа по отношению ко Христу. От этой гнетущей тяжести я не мог встать. Я был раздавлен этим бременем, когда пытался помочь моему народу, в котором не было Христа, подняться к Богу.
Мой друг Иосиф Штигель наклонился ко мне и сказал: «Вы очень ослабели, равви, от поста и молитвы. Я помогу Вам встать». Он взял меня за правую руку и помог мне подняться. Я не мог сказать ему, что мне мешает встать не моя слабость, а слабость моего народа».
Таково переживание раввина, который пытался предстать перед Богом за свой народ, быть поистине священником Бога живого.