Г. Честертон. С. 221.
Нигде не видно, чтобы Иисус, при своем скитальческом образе жизни хоть раз был остановлен полицией. Такая свобода и особенное счастье Галилеи, состоявшее в том, что она гораздо менее остальной Иудеи была связана оковами фарисейского педантизма, давали этому краю большое преимущество перед Иерусалимом.
Э. Ренан. С. 93–94.
Значительнейшая часть общественного служения Иисуса протекает вообще не в домашнем уюте, а в открытой природе, подверженной всем превратностям погоды... Нет сомнений, что Иисус сотни раз ночевал под открытым небом и отчасти потому так близко знал лилии в полях и птиц в небе. Только в корне здоровое тело могло соответствовать всем этим требованиям. К тому же эта жизнь странника была полна трудов и необычных напряжений.
К. Адам. С. 94.
По суше Он всегда путешествовал пешком и часто был благодарен за чашу воды, так как Он трудился часто под палящим зноем, а также за кусок хлеба, который ученики доставали в каком-нибудь селении, лежавшем по пути.
А. Лопухин. С. 303.
…Но интересно заметить и здесь Его сильное отвращение к людным городам; Его любовь к чистому, свежему, свободному воздуху, постоянное избрание для покоя высоких холмов, как мы имели случаи замечать повсюду во время земной Его жизни.
Ф. Фаррар 2 . С. 248.
Нелишне заметить, что Иисус Христос вообще не любил городов и едва ли когда-нибудь проводил ночь в их пределах…
А. Лопухин. С. 463.
Впрочем, кому известна отвратительная нечистота древних городов, тот может лучше других представить себе облегчение, которое чувствовал Иисус, когда мог удалиться из тесных улиц и многолюдных рынков, пересечь ров, подняться вновь по зеленому скату и беседовать наедине с Небесным Отцом под звездным небом.
Ф. Фаррар 2 . С. 248.
Чувствуя особое влечение к горе Елеонской, он приходил туда почти ежедневно беседовать со своими учениками. С этой высоты открывается чудный вид. Вдали виднеются строгие горы Иудеи и Моавии, тонущие в голубоватых и лиловых тонах; еще далее, в конце Мертвого моря, виднеется словно свинцовое зеркало, из которого поднимаются серные пары. У подошвы горы развертывается Иерусалим, а над ним господствуют храм и крепость Сиона.
Э. Шюре. С. 395.
Иногда Он ходил рядом со Своими учениками, а иногда и поодаль от них, предоставляя им побеседовать между собою, хотя при этом делал замечания и иногда укорял их за неразумные суждения.
Г. Честертон. С. 221.
Когда нужно было найти место для ночлега, то Он обыкновенно посылал кого-нибудь из Своих учеников вперед или ожидал приглашения по Своем прибытии, причем Его ученики принимали участие в предложенном гостеприимстве или располагались в других домах… Где Его приветствовали, Он входил с благословением «мир дому сему», но, в отличие от фарисеев, без всяких расспросов касательно обрядовой чистоты дома, столов, скамеек или сосудов. Можно предполагать, что в это время Он лишь изредка не был встречаем с радостью; но когда по временам Его встречали негостеприимно, то Он отправлялся в ближайшее селение. Иногда Он сносил Свое отвержение безмолвно, но по временам, возмущенный жестоковыйностью населения, при оставлении того или другого города отрясал самый прах со Своих ног.
А. Лопухин. С. 303–304.
Он любил более всего галилейские селения, эту смесь хижин, сараев, высеченных в скале прессовален для винограда, колодцев, гробниц, смоковниц и маслин. Он всегда оставался на лоне природы. Двор царей, представлялся ему местом, где люди ходят в прекрасных одеждах. Очаровательные несообразности, которыми полны его притчи, как только дело идет о царях и богачах доказывают, что он смотрел на аристократическое общество глазами молодого деревенского жителя, видящего свет сквозь призму своей наивности.
Э. Ренан. С. 80.
Поучение, проповедь, странствование, совершение дел милосердия, укрощение брюзгливого нетерпения упорной, невежественной толпы, безропотное снисхождение к постоянно теснящему Его народу, — все эти дела отнимали у Него столько времени, что не однажды заставляли оставаться по целым дням без всякой пищи.
Ф. Фаррар 1 . С. 138.
Когда нужно было отправиться в путь или сесть в — лодку, Он давал распоряжение в этом отношении, и ученики заботились о том, что нужно было при этом, находились ли они на суше, или садились в весла, когда путь лежал чрез озеро.
А. Лопухин. С. 303.
…История жизни Иисуса Христа и Его смерти представляет исключительную силу физической выносливости. Никто не мог бы устоять против постоянных, ежедневных, обременительных требований такой жизни, какая читается в Евангелии. Но важнее всего то, что Он обладал благословенным, покойным сном, — этим природным антидотом против утомления, лучшим успокоением работавшего сверх сил ума. Даже на зыблемом волнами деке небольшого рыбацкого судна, при качке бурного озера Он лег спать, не имея иной постели, кроме жесткого, обитого кожей возвышения, служившего подушкой для рулевого.
Ф. Фаррар 2 . С. 138.
Под палящими лучами солнца, по тропинкам, ничем не затененным, через дикое нагромождение скал Он однажды должен был в шестичасовом переходе совершить восхождение более чем на 1000 метров. И самое удивительное — Иисус не был утомлен. В тот же самый вечер Он принимает участие в пиршестве, приготовленном для Него Лазарем и его сестрами.
К. Адам. С. 94.
…Жизнь Иисуса была без болезней. Среди стольких забот и искушений Он не знал только одного — болезни. Мы слышали об исцелении Им множества больных, но не слыхали, чтобы Он сам был болен.
Э. Шюре. С. 395.
Человек Печали мог пить радости полной чашей. И хотя мы не слыхали, чтобы Он смеялся, а слышали, что Он плакал, стонал и даже возмущался духом, но Тот, кто был вполне и всегда сдержанным на общественных собраниях и празднествах, не мог не чувствовать внутреннего блаженства, которое по временам просвечивало в Его обращении с людьми. Был один случай в жизни Иисуса, про который говорится, что в тот час возрадовался духом.Но неужели это случилось только однажды?
Ф. Фаррар 2 . С. 139.
Иисус часто плакал…
А. Дидон. С. 138.
А обыкновенно говорил тихо, опустив глаза.
Лука
Говорят, однажды простые люди хотели похитить Его и сделать царем. Но Иисус удалился в горы и оставался там некоторое время один.
Э. Ренан. С. 125.
…Непонимание неотступно сопровождало Его миссию до самого конца, до того дня, когда Он был распят римлянами как «царь евреев». Иисуса не понимали, и обернулось это весьма печально.
Ч. Додд. С. 72.