Около получаса Андрон, заложив руки за спину, с пасмурным видом ходил по горнице. Он ничего не говорил и не задавал никаких вопросов исподлобья наблюдавшей за ним Агафье. Старуха делала вид, что занята разбором трав, разложенных перед ней на тряпочке в букетиках, но на самом деле вся изнывала от волнения.
Старец в очередной раз подошёл к окну и выглянул на улицу, но, видимо, не увидев ничего интересного, снова принялся расхаживать туда-сюда по горнице.
– Ну чего ты мечешься, как неприкаянный, Андрон? – не выдержав напряжения, с укором обратилась Агафья. – Ну не приехал нынче Савва, завтра явится.
– А почему нет его? – нервно дёрнулся Андрон и остановился. – Он уже два раза мог съездить в Камышёвку, глянуть на старуху и вернуться обратно.
– Савва большой, сильный, как медведь, но покладистый и спокойный, – вздохнула Агафья. – Думаю, что его накормили, чаем напоили и спать оставили.
– А я всё больше склоняюсь к мысли, что Савву силой задержали, – присел напротив Андрон. – Почему? А потому, что он девок в избе живёхонькими увидал.
– Вот гляжу на тебя, Андрон, и вспоминаю, как встретились мы с тобой, – заговорила Агафья. – Пьяницей ты был горьким и человечишкой никчёмным. Богатство всё подрастерял по глупости своей, семью потерял и всё, что было можно. А я тогда подумала, что можно тебя в чувство привести и вернуть человеческий облик.
– И что, жалеешь теперь о том? – глянул на неё исподлобья Андрон. – А ведь ничего в обрат не воротишь.
– Нет, не о том я, – прекращая своё занятие, ответила Агафья. – Тогда у нас всё ладненько складывалось. В Самару приехали, делом занялись доходным, и всё как по маслу пошло.
– Да и так, покуда, не всё плохо? – не понимая, куда клонит старица, насторожился Андрон. – Ты же тоже эдак думаешь, Агафья?
– Тогда ты моими мозгами жил, и у нас всё ладилось, – напомнила старица. – Ты кормчим у хлыстов стал, уважением обзавёлся, денежки ручейками в карманы потекли. Вот тогда ты и решил своими мозгами жить, а они у тебя…
– А ну цыц, Агафья! – грубо оборвал Андрон. – Оставь мои мозги в покое! Раз у тебя голова светлая, то почему на каторгу упекли?
– Не раз уж рассказывала, – поморщилась Агафья. – Ты уже всё лучше меня знаешь.
– Допустим, знаю, – осклабился Андрон. – И про то, как ты мужа отравила, знаю. Он выкарабкался, а тебя на каторгу упекли. О том, как ты меня науськала в секту его втереться, тоже помню. Как же можно забыть, как мы с тобой Прокопия Силыча из секты выдавили? Что ещё вспомнить, как считаешь? Может быть, как Прокопий твой с горя оскопился и другую секту собрал?
– Всё, достаточно! – хмуря лоб, процедила сквозь зубы Агафья. – Мужа своего я за дело отравила, сам виноват. Верховодил над хлыстами, деньги имел немалые, как и ты сейчас, миллионами ворочал. А потом с ума спятил. Возомнил, что благодать, видишь ли, небесная на него снизошла, и он честно жить решил, бестолочь безмозглая.
– И ты решила его отравить со злости, – вставил едкую фразу Андрон.
– Что было, то было, – не стала отрицать Агафья. – И за ту свою глупость я сполна наказание понесла. Но покуда на каторге срок отбывала, многое обдумала и многое поняла.
– И потому ты зацепилась за меня, выйдя на волю, – не удержался от колкости Андрон.
– Мне нужно было мужское плечо, – ухмыльнулась Агафья, – на которое я могла бы опереться.
– И опёрлась ты на моё плечо, – хмыкнул Андрон. – Точнее, уселась мне на шею.
– Если бы не я, то ты давно бы уже подох где-нибудь под забором, – огрызнулась Агафья. – Я ввела тебя в круг «божьих людей», научила, как управлять ими, научила, как жить безбедно, не делая ничего. Мы раздавили Прокопия и вынудили его покинуть «корабль». И всего этого тебе мало? С моей помощью ты достиг многого, а сейчас… Сейчас ты меня разочаровываешь, Андрон.
У старца глаза полезли на лоб. Старуха, которую он привык считать своей прислужницей, вдруг показала зубы, и это неприятно поразило его.
– И чем же я тебя разочаровываю, дрянь такая? – воскликнул он возмущённо. – Я по-прежнему скачу с тобой в одной упряжке, дурачу людей, зарабатываю деньги на их суеверии. Так чем же я вызвал твою немилость, ведьма?
– Ты становишься трусом и паникёром, – ничуть не испугавшись его возмущения, возразила Агафья. – Ты вносишь нервозность и сумятицу в нашу жизнь.
– Ну ладно, ладно, не будем ссориться, – пошёл на попятную Андрон. – Мы с тобой одним миром мазаны, и, следует понимать, путь в этой жизни у нас тоже один.