– Не Богу, а Сатане, – поправил его поручик. – Судя по документу, ты ведь не только деньги украл, но и охранявших их людей убил?
– А чем убил, в документике вашем не сказано? – хмыкнул Силантий. – Вы на руки мои гляньте, господин поручик? Да я этими ветками сухими едва ложку держу.
– Действительно, такими руками пристрелить несколько человек невозможно, – согласился поручик. – А может быть, у тебя здоровый сообщник был?
– У кого? У меня? – глухо рассмеялся Силантий. – Да они там сами друг дружку перестреляли, деньги умыкнули, а на меня, убогого, всё разом и свесили. Может быть, думали, что помру я где-нибудь по дороге домой? Закопают в землю люди добрые, и всё, взятки-гладки. Концы в воду, так ведь говорят, кажется?
– А ты? Ты знал про те деньги, Евстигней? – «закинул удочку» поручик.
– Откуда? – покачал головой Силантий. – Нас же, когда из окопа головешками обугленными принесли, сразу помирать отправили. Доктора решили, что с такими ожогами нам ни в жизнь не выкарабкаться, даже лечить не стали. А старушка, санитарка, я уже упоминал о ней, нас к себе забрала. Вот и выходила меня настойками своими, а Евстигней… Царство ему небесное!
– Действительно, как-то всё не стыкуется и не складывается, – уныло проговорил поручик, разглядывая забинтованное лицо и руки задержанного. – Как указано в документе, деньгами два чемодана забито было, а разве с такими конечностями их унесёшь?
– Да и поднять бы я не смог эти чемоданы, – поддакнул Силантий. – Тем более до Самары скрытно донести.
– Тогда следует предположить, что ты их где-то спрятал? – оживился поручик, цепляясь за спасительную мысль. – Такое может быть, Евстигней?
– Может, – пожимая плечами, ответил Силантий. – Но только здоровому человеку сеё посильно, а не мне.
В глубокой задумчивости поручик провёл несколько долгих минут, сидя за столом и глядя неподвижным взглядом на лежавший перед ним документ.
– Всё, достаточно, – вздохнул он, возвращаясь из размышлений в реальность. – В этом случае без тщательного расследования не обойтись. – Он посмотрел на притихшего Силантия: – Верно я говорю, убогий?
– Так и есть, правильно, господин поручик, – охотно поддержал его Силантий. – Так пусть там сами разбираются, а я дома подожду.
– Нет, ждать ты будешь в тюремной камере, милейший, – покачал головой поручик. – Мы тебя долго искали и не хотим терять снова. Я уже отправил послание в столицу, в котором доложил о твоём задержании и аресте. А там уж пусть сами решают, как быть с тобой. Захотят забрать, пусть конвой высылают, а если уже разобрались и прикажут тебя отпустить, я лично распахну перед тобой дверь камеры.
Рано утром Андрон встал с кровати и, не требуя для похмелки самогона, в исподнем белье босиком вышел на улицу. На глазах потрясённого его поведением Кондрата Реброва старец стянул ночную рубаху и, оставшись нагишом, сиганул в глубокий сугроб.
– Сейчас выскочит, как ошпаренный, – прошептал под нос Кондрат, во все глаза наблюдая за барахтающимся в глубоком снегу старцем. – Он или с ума спятил после длительной попойки, или…
Андрон, минуя его, вошёл в дом и вернулся на улицу с ведрами холодной воды. Облившись, он, кряхтя и охая от наслаждения, растёр раскрасневшееся тело полотенцем и облачился в одежду.
– Что это было, кормчий? – спросил Кондрат. – Чего это ты сейчас проделывал?
– Похмелье и дурь из себя выгонял, – ответил Андрон. – А ты чего за столом восседаешь и в ус не дуешь? А ну быстро наполняй чайник водицей и ставь его на огонь. Пойдём с тобой мозги проветрим, – продолжил старец. – Самогон пить отныне воздержимся, а мясо есть отставлять повременим. Так что собирайся. По владеньям нашим походим, может быть, зверюшку какую подшибём.
– А Савву встречать? – поинтересовался Кондрат. – Он же вчерась не пришёл, значит, сегодня пожалует?
– Да мы в самый раз к нему навстречу и двинемся, – вздохнул и поморщился Андрон. – Зверя встретим не встретим, а вот Савву встретим обязательно и подсобим ему воз с продуктами в избу довезти.
Закрепив на валенки снегоступы, Андрон и Кондрат вышли на улицу.
– Ну вот, и денёк нынче задался для охоты славный, – одобрительно сказал старец, пристёгивая патронташ и закидывая на плечо ружьё. – Так что, потопали, Кондратий?
В лёгких, удобных для ходьбы снегоступах они пошагали по глубокому снегу, словно прогуливаясь по городской улице.
– А ты по какой части у уголовников состоял, каин? – не оборачиваясь, выкрикнул Андрон следовавшему за ним по пятам Кондрату.
– По всякому было, – ответил тот. – И сейфы ломать приходилось, и лабазы громить, и людишек кистенём охаживать.