Дьяк очередной раз обвёл взглядом толпу и остановил его на приубожившейся в сторонке Агафье.
– Может быть, ты нам что-то скажешь, почтенная старушка? Не собираешься же ты в преклонные годы идти вместе со всеми под суд и на каторгу.
– Да откуда же мне знать о том, чего ты знать хотишь, батюшка? – прикидываясь юродивой, отозвалась Агафья. – Мы же людишки убогие, тёмные. И в церковь ходить горазды, и Хосподу челом бьём. А старец Андрон Христом сам себя не называет, это мы его эдак зовём.
– А почему вы его так называете? – попытался разговорить её дьяк. – Он что, чудеса творит и вы все их воочию наблюдаете?
– Он заботится о нас, разве это не чудо? – парировала Агафья.
Выслушав её, дьяк поморщился и тут же усмехнулся.
– А может быть, кто-то другой видел чудеса, старцем творимые? – снова обратился он к толпе. – Говорят, что святой дух снисходит на вас во время радений?
Он снова обвёл взглядом присутствующих и остановил его на Евдокии Крапивиной, стоявшей прямо перед ним.
– А ты что скажешь нам, красавица? Тебе тоже, как и всем, легко в секте живётся?
Евдокия промолчала, будто не услышав его вопрос.
– И чего же ты молчишь, будто в рот воды набравши? – вздохнул огорчённо дьяк. – Я наслышан, что старец не разрешает своим голубям венчаться в стенах храма Божьего, а самолично назначает вам «духовных мужей»?
Евдокия не проронила ни слова, по её безучастному виду трудно было определить, в своём ли уме она пребывает.
Сидевший за столом Андрон суровым взглядом наблюдал за своими адептами и в душе радовался, что они хранят упорное молчание. Убедившись, что его влияние настолько сильно, что не позволяет людям рта открыть, он посмотрел на Евдокию и усмехнулся.
– А ты не робей, голуба, – сказал он настолько ласково, насколько смог. – Раз гости интересуются, то скажи им правду-истину. Расскажи-ка батюшке, что ты со своим Евстигнеем в церкви венчанная, обскажи, что на войну он ушёл и сгинул там в неизвестности. Обскажи как на духу всем, что у вас с сестрой крыши над головами нету, что отвернулись от вас сродственники православные, что головушки приклонить негде и живёте вы у меня из жалости.
Андрон обвёл сектантов торжествующим взглядом, поднял глаза к потолку и что-то зашептал себе под нос.
– Демонов себе в помощь призываешь, грешник? – строго взглянул на него дьяк и повернулся к молча курившему поручику. – Ваше благородие, арестуйте этого проходимца. Пусть в телеге под охраной нас дожидается и не подпускать никого к нему. А мы пока опросим его бесстыдных покрывателей. Они все зараз теряют память только в его присутствии.
Поручик одобрительно кивнул и отдал распоряжение унтер-офицеру. Двое полицейских взяли Андрона под руки и вывели из избы.
Время перевалило за полдень.
Поручик Шелестов нервно курил одну папиросу за другой. Клубы дыма медленно расползались по горнице и заполняли её до краёв. Некурящие хлысты задыхались, кашляли, чихали и едва не теряли сознание от такой изощрённой удушающей пытки. Но поручик не обращал внимания на испытываемые хлыстами «неудобства». Ни ему, ни дьяку, невзирая на все старания, так и не удалось разговорить упрямцев.
– Андрей Михайлович, я думаю, что нам пора заканчивать это дознание и возвращаться восвояси, – обратился к нему дьяк, который не меньше хлыстов страдал от раздражающего табачного дыма.
– Возвращаться несолоно хлебавши? – огрызнулся поручик. – Мы же ничего не добились от этих остолопов, чёрт подери их всех разом!
– Не добились и не добьёмся, – вздохнул и поморщился от проникшей внутрь легких табачной горечи дьяк. – Они все повязаны Андроном и ни за что, даже под пыткой, не вякнут против него.
– И что? Всё на этом? – разозлился поручик. – И как же я буду отчитываться перед начальником управления за проваленное дело?
– О провале ещё говорить рано, – возразил дьяк. – Сейчас мы увезём с собой Андрона и эту летающую в облаках красотку Крапивину. У себя в жандармерии вы поработаете своими, не угодными Богом методами со старцем, а мы своими, богоугодными, воздействуем на Евдокию.
– А что, вполне может получиться, – встрепенулся поручик. – Андрон однозначно ничего не скажет, а вот красотка может вполне.
– Андрон будет молчать даже под пыткой, – хитровато улыбнулся дьяк. – Но его публичный арест подействует на остальных хлыстов удручающе. Вы можете его даже не допрашивать, всего лишь закуйте в кандалы и поместите в тюрьму.
– Отдаю тебе должное, батюшка, ты отличный знаток душ человеческих и отличный сыщик! – похвалил дьяка обрадовавшийся поручик. – Если надумаешь в будущем сменить профессию, милости прошу к нам на службу в наше управление.