В каком-то оцепенении Леся просидела около часа. Она знала, что денег не раздобыть нигде. Просить сложиться сотрудников – только посеять панику, в городе уже поползли слухи о закрытии газеты. Она могла их взять только у себя дома, в шкафу на первой полочке, где хранились их семейные сбережения. Сбережения на строительство дома для сына. В конце концов, подумала она, Ухватов приедет и вернет же мне эти деньги…Но Николаю об этом всем лучше не знать: он и так расстраивается от всех сплетен и домыслов про фирму Ухватова…Во дворе дома лясы точат не только женщины, но и мужики.
Утром следующего дня Леся, отправляя Артема в типографию с макетом очередного номера, вручила ему пакет с деньгами.
-- Зайди к главному инженеру, пусть отведет тебя в кассу, и ты заплатишь за печать газеты за три номера, -- говорила она опешившему зятю. -- Приходный кассовый ордер привезешь мне! Здесь – четыре миллиона пятьсот тысяч рублей. В редакции и дома -- никому ни слова!
Ухватов на самом деле появился в офисе через пять дней, но Лесю принял только к вечеру, был занят разборками с налоговиками, бухгалтерами, юрисконсультом.
-- Леся, я все знаю про типографию, деньги тебе верну, подожди немного, – говорил он спокойно и уверенно. -- Тут уже против меня целую компанию развернули, хотят скомпрометировать любым способом. Разоблачение аферы с чернобыльскими квартирами мне никто не простит. Но, чтобы ты больше не попала в такую же ситуацию, я решил выделить редакцию газеты в дочернее предприятие со своим бухгалтером и расчетным счетом, который будет пополняться фирмой. Кроме этого, завтра же вы переедете в другое помещение – в помещение закрытого неделю назад магазина по улице Красной. Здесь не так далеко от центра города. И завтра же к вам придет бухгалтер – Алина Васильевна. Что касается перерегистрации газеты по новому адресу, то это твое дело.
И переезд действительно состоялся: четверо присланных Ухватовым рабочих быстро погрузили, перевезли столы, шкафы и стулья в деревянный просторный дом. Ни Леся, ни сотрудники газеты и не подозревали, что этот переезд будет далеко не единственным…
Алина Васильевна оказалась очень ухоженной и хорошо накрашенной женщиной лет сорока. И очень разговорчивой. После знакомства с коллективом она стала красочно рассказывать журналистам о проверке в фирме Ухватова, об обысках в бухгалтерии, кассе, магазинах и даже в кабинете директора без санкции прокурора, о порче продуктов на складах, воровстве мяса и вина на подсобном хозяйстве. Даже позволила себе высказать предположение, что Ухватову нравится долго не бывать дома, чтобы наслаждаться столичной жизнью и личной свободой.
Леся стукнула ладонью по столу:
-- Алина Васильевна, вы сюда пришли, чтобы заниматься бухгалтерией редакции. Все остальное – результаты налоговой проверки, слухи и сплетни нас не интересуют…
-- Да я ничего такого и не говорю, -- испугалась новоиспеченный бухгалтер и направилась на свое рабочее место.
Леся еще хотела сказать пару слов, но увидела краем глаза, как переглянулись Зимар с Гавпиком, и сдержалась. Много говорить, подумала, значит придавать словам женщины значение, которого они не стоили…
За бухгалтером кабинет Леси покинули все сотрудники. Остался только Федор Зимар.
-- Леся Антоновна, я хочу спросить кое о чем. В последнем интервью Ухватов говорит о том, что его фирма оказывала большие услуги мужу начальницы налоговой инспекции Хлебниковой, скупала ненужные рамы фур, как новые. Это же по сути дача взятки. Вот и бухгалтер (уже наша) говорит, что во время налоговых проверок всем проверяющим в бухгалтерии фирмы вручали пакеты с коньяком и мясными деликатесами. Это честный бизнес?
Леся молча рассматривала Федора. Потом медленно ответила:
-- А принуждать покупать ненужный хлам честно? А начальнице налоговой инспекции – государственному чиновнику – честно пользоваться своим служебным положением для укрепления бизнеса своего мужа?
-- Я не за Хлебникову ратую. Но если мы объявляем себя белыми и пушистыми, то не надо прилюдно объявлять себя прислужником Хлебниковой. Вот люди и говорят…
-- Люди говорят? – сдерживая себя ответила Леся. – Говорят, ты, когда был редактором государственной газеты, пил напропалую и в пьяном виде возил любовницу в редакционной машине, которую в результате и разбил…
-- Я за свои поступки ответил, -- с вызовом возразил Зимар, хлопнул дверью и ушел.
В этот же день Леся встретилась на улице с Ингой и как бы невзначай сказала о том, что Алина Васильевна много разговаривает.