-- Да этот чернильщик постоянно ныл, что его к Ухватову не допускают. Он все хотел выпросить у Алексея Петровича кредит на покупку квартиры, а взамен какие-то услуги ему предложить после выборов!
-- Ой, как вспомню, как он этот пирог резал трясущейся рукой, а может и не мытой... -- начала было Клава, но, не закончив фразу, махнула рукой и отвернулась к компъютеру.
Через несколько дней в унисон с пасквилем Гавпика пришло письмо из областного управления по контролю за исполнением законодательства в печати, адресованное главному редактору “Нашей газеты”:
“Областное управление ... считает необходимым сделать предупреждение в связи с тем, что редактируемая Вами газета стала практически постоянно помещать материалы, которыми нарушаются требования статей 5 и 40 Закона о печати и других средствах массовой информации. В публикациях газеты тенденциозно, а порой и извращенно подаются сложности и проблемы нашей жизни, предпринимаются попытки скомпроментировать политику и действия власти, взбудоражить население, еще более обострить социальную напряженность ...”
В письме был обозначен целый список публикаций, которые якобы нарушали требования законодательства о печати. А в этих газетных материалах, как в зеркале, отражалась жизнь провинции с ее нищими зарплатами, пенсиями, забастовками предпринимателей и рабочих, всеми “прелестями” экономического кризиса. Назван был и фоторепортаж из бывшего подсобного хозяйства фирмы Ухватова, разграбленного и разгромленного неизвестно кем. Леся дала почитать это грозное письмо Семену Семеновичу, который часто заходил в редакцию. Прочитав его, тот засмеялся:
-- Уж не под диктовку ли нашего Гавпика этот начальник областного управления писал предупреждение? А что сказали в Центре правовой защиты СМИ БАЖа?
-- Да юристы говорят, что эти начальники управлений просто пугают независимые газеты такими предупреждениями, -- объяснила Леся.— Серьезное наказание может вынести газете только суд, если будет доказано, что статья или информация не соответствуют действительности. Времена-то хоть медленно, но меняются!
Почти четыре месяца редакция ждала рассмотрения своего иска в хозяйственном суде областного центра. Заседания откладывались по разным причинам: то какой-то справки в деле не хватало, то юрист налоговой инспекции по Смилянскому району находился на больничном листе. И даже Алина Васильевна успокоилась, поскольку понимала: суд откладывается потому, что обвинить “Нашу газету” не в чем. Когда же заседание суда все же состоялось и налоговая потерпела полное фиаско, то ее юрист пожал руку Лесе и адвокату:
-- Поймите, ничего личного, я просто исполняю свои служебные обязанности...
Со счетов “Нашей газеты” был снят арест, деньги на них вернули в полном объеме, даже компенсацию за незаконные действия налоговая выплатила, но Алина Васильевна уволилась. Через неделю в редакцию пришла работать Нина Ивановна, новый бухгалтер, которую порекомендовал Семен Семенович. В коллективе это было встречено спокойно: Алина Васильевна иногда доставала всех излишней эмоциональностью и разговорчивостью. Будни потекли более спокойно и размеренно. Приходили посетители, деньги приносили частные распространители газеты, Артем привозил и развозил тираж газеты по киоскам и торговым объектам. Редко, но Лесе приходили письма от Алексея Ухватова из колонии, где он отбывал наказание. Он знал по письмам Леси, что газета не закрылась, что ее тираж растет, что редакции приходится постоянно переезжать из помещения в помещение. Писал о том, что участь первопроходцев (он так называл первых предпринимателей и независимых журналистов) всегда связана с риском. Но уверял, что время работает на тех людей, которые думают не только о своей выгоде. Обещал помочь газете, как только освободится, и надеялся, что это случится раньше назначенного ему срока. О себе писал мало, мол, жив, здоров, полон терпения и надежды.
Однажды в редакцию заглянули гости – представители медиахолдинга из Нидерландов, которые намеревались проводить в Минске семинар для редакторов и журналистов негосударственных газет Беларуси, а потом принять эту группу у себя в Амстердаме. Их сопровождала журналистка из руководства БАЖа. Гости из Нидерландов были шокированы помещением, в котором работал коллектив “Нашей газеты”: фотографировали бревно, которое подпирало потолок, стены на лестнице здания, где штукатурка уже отвалилась, дошчатый туалет с почти провалившейся крышей во дворе помещения. Леся видела, в каком неловком положении оказалась представитель БАЖа: в редакцию “Нашей газеты”, которая уже выходила 9000-ым тиражем, она приехала впервые и ничего почти не знала об истории создания и развития газеты.