— Нас должно быть четверо, согласно прорицанию, — сказал Эльрик. — А что стало с Карганом?
Мунглум опустил глаза.
— Ты ничего не заметил?
— Что именно?
— На борту флагмана Ягрина Лерна, когда ты прорубался через их солдат, пытаясь выйти на главную палубу... Ты не заметил, что с тобою делал твой меч?
Эльрика вдруг охватило сильнейшее волнение.
— Нет, но я... я не мог УБИТЬ ЕГО?
— И все-таки ты сделал это.
— Боги! — Эльрик закрыл лицо руками. — Этот дьявольский клинок требует свою плату за то, что служит мне. Теперь он жаждет выпить души моих друзей! Это чудо, что вы двое еще со мной!
— Я думаю, это произошло случайно, — сказал Мунглум примиряюще.
— Какое горе, какое несчастье! Он был таким хорошим другом!
— Эльрик, — сказал Мунглум грустно. — Ведь ты понимаешь, что смерть Каргана от тебя не зависит. Это — Судьба.
— Ну, почему, почему я всегда должен быть исполнителем Судьбы? Мне страшно перечислить имена друзей и верных союзников, души которых украл этот меч. Я ненавижу его уже за то, что он крадет даже их души, чтобы поддержать мою и свою силу. Это... это невозможно вынести! Эта вина лежит только на мне, ведь если бы я не был так слаб, я мог бы подчинить этот меч, и тогда те, кто поддерживал меня, были бы сейчас живы.
— При этом главное предназначение клинка кажется вполне благородным, — сказал Мунглум сомневающимся голосом. — Ах, мне так трудно все это понять — парадокс, умноженный на парадокс. Боги либо безумцы, либо настолько умны, что нам не дано понять их мышление.
— Во все времена трудно было осознать величие грандиозной цели, — заметил Дайвим Слорм. — Тем более, что мы должны драться вновь и вновь, забывая даже, как все это началось.
— Велика цель или нет — все равно, — горько улыбнулся Эльрик. — Если мы игрушки в руках богов, то, может быть, сами боги — дети?
— Сейчас эти вопросы мало что значат, — сказал Дайвим Слорм.
— В конце концов, — заявил Мунглум Эльрику, — будущие поколения будут благодарны Буреносцу, если он выполнит свое предназначение.
— Если Сепириту прав, — сказал Эльрик, — то будущие поколения не будут помнить никого из нас — ни людей, ни мечей!
— Но глубоко в подсознании, возможно, они будут помнить о нас. И о наших подвигах будут рассказывать в легендах. Только герои в них будут носить другие имена.
— Они забудут нас полностью, это я обещаю, — вздохнул Эльрик.
Морской Король встал со своего трона и произнес:
— Пора, я выведу вас на землю таким образом, каким привел сюда, если вы, конечно, не против.
— Нет, — сказал Эльрик. Он надеялся, что морская вода смоет с его лица слезы.
Пошатываясь от слабости, они выбрались на берег Острова Пурпурных Городов, и Эльрик обернулся, обращаясь к Морскому Королю:
— Я благодарю тебя за то, что ты спас нас, Король Моря, произнес он с глубоким уважением. — Спасибо тебе также за то, что ты рассказал мне о Щите Печального Гиганта. Этим, вероятно, ты дал нам счастливую возможность разделаться с Хаосом, изгнав его с моря и даже с суши.
— Да, да, — закивал Морской Король. — Но если тебе удастся сделать это, и моря будут очищены от сил Хаоса, то это значит, что не будет нас — тебя и меня, не так ли?
— Так.
— Все равно — пусть так и будет. Но иди, я должен вернуться к своему народу. Прощай!
Морской Король погрузился в воду и исчез в набежавшей пенной волне.
Когда они пришли в форт Вечера, герольд выбежал им навстречу, чтобы помочь.
— Как прошла битва? Где флот? — спросил он у Мунглума.
— Уцелевшие еще не вернулись?
— Уцелевшие?... Значит...
— Мы разбиты, — холодно отрезал Эльрик. — Моя жена еще здесь?
— Нет. Она уехала в Каарлаак сразу же после отплытия флота.
— Отлично. У нас еще есть время, чтобы выстроить новую защиту против Хаоса, прежде чем они доберутся сюда. Сейчас нам нужны пища и вино. Мы должны обсудить план новой битвы.
— Битвы, милорд? С кем мы будем бороться?
— С теми, с кем и всегда, — сказал Эльрик.
Позднее они вышли встретить остатки флота, возвращающегося в гавань. Мунглум был совершенно деморализован.
— Всего несколько кораблей, — прошептал он. — Это черный день.
Позади него на крепостном дворе раздались гулкие звуки.
— Вестник с континента, — сказал Дайвим Слорм. Они спустились вниз во двор и через некоторое время увидели лучника в ярко-алых доспехах, ведущего за собой в поводу лошадь. Его худое изможденное лицо было покрыто шрамами. Он шел, качаясь от слабости.