— Такая сила имеет привкус колдовства! — сказал Ракир, срывая цепкие листья, впившиеся в его кожу.
Дайвим Слорм действовал не столь импульсивно, как Эльрик, но когда он врубился в деревья, его дикие крики повторили крики Эльрика. Они нападали, победа наполняла их энергией.
Когда они оглянулись, то поверхность пустыни у основания горы покрывали изломанные почерневшие деревья. Безумная жестокая отвага древних королей Мельнибона светилась на лицах обоих имрирцев, когда они вопили старинные боевые песни, а их мечи двигались дружно и слаженно, в такт мелодии смерти и ненависти.
Губы Эльрика растянулись, обнажив белые зубы, его красные глаза полыхали мрачным огнем, его молочно-белые волосы развевались в порывах обжигающего ветра. Эльрик воздел меч к небу и обернулся назад:
— Так, друзья, древние мельнибонийцы покорили людей и демонов и правили этим миром десять тысяч лет!
Мунглум подумал, что Эльрик вполне соответствует кличке Волк, которую ему дали давным-давно на западе. Силы Хаоса, которые сейчас наполняли его, подчинялись ему. Сейчас в его душе не было конфликта. Кровь предков проснулась, и сейчас Эльрик был подобен им, покорившим человечество, которое боялось их могущества и жестокости.
Они были уже близки к вершине. Еще несколько атак на бузиновых воинов, и ступени окончились. Перед путниками темнел вход в мрачный туннель. Опьяненные энергией убитых деревьев, Эльрик и Дайвим Слорм ворвались в эту тьму, смеясь и громко переговариваясь.
Чуть замешкавшись, Мунглум и Ракир последовали за ними. Красный Лучник наложил стрелу на тетеву лука.
Эльрик беспечно шагал во тьме, голова кружилась от энергии, которая, казалось, жгла огнем каждую клеточку его тела. Впереди он услышал топот ног, обутых в железо. Когда звуки приблизились, он понял, что это были воины, но не люди. Хотя противников было почти полторы сотни, друзья не испугались. Когда первая группа напала на Эльрика, он стал рубиться, стараясь держаться подальше от Дайвима Слорма. Каждая душа, взятая им, была ничтожной по сравнению с энергией, бушевавшей в нем.
Подобно Эльрику, его родич крушил странных воинов легко, как детей. Мертвые тела скоро загромоздили неширокий проход. Чтобы продвинуться вперед, Эльрик и Дайвим Слорм вынуждены были перебрасывать трупы убитых назад, за спину. Потом они вновь нападали на оставшихся латников.
Ракир простонал:
— Хотя они слуги тех, с кем мы воюем, мне неприятна эта резня. Мы здесь не нужны, друг Мунглум, этот бой ведут бесы, а не люди.
— Увы, — вздохнул Мунглум.
Впереди появился свет, Эльрик и Дайвим Слорм усилили натиск и через несколько десятков шагов все четверо выбрались на солнечный свет. Над собой они увидели замок.
Оставшиеся в живых воины перестроились. Эльрик и Дайвим Слорм двинулись на них с кровожадной радостью. Воздух снова наполнился криками боли и лязгом стали. Ракир пустил стрелу в одного из воинов и убил его, попав в левый глаз.
— Хочу, чтобы некоторые из них умерли простой смертью, с горечью проговорил он, накладывая следующую стрелу на тетеву.
Теперь латники получили возможность напасть на Мун-глума и Ракира. Мунглум схватился сразу с тремя воинами и заметил, что его сабля стала чрезвычайно легкой но, отражая удар, издает высокий ясный звон и отбрасывает вражеское оружие с большой энергией. Ракир стрелял, убивая не меньше латников, чем его товарищи, и каждый раз удовлетворенно вскрикивал, потому что дарил смерть, которую и в самом деле можно было назвать милосердной.
Внезапно Ракир крикнул Эльрику:
— Остановись! Хватит! Мы с Мунглумом можем убивать их, не обрекая на вечные муки!
Но Эльрик засмеялся и продолжил свою работу. Когда он добил очередного воина, и поблизости не оказалось других, Ракир схватил его за руку.
— Эльрик...
Буреносец повернулся в руке Эльрика и угрожающе взвыл. Предчувствуя судьбу, Ракир попытался уклониться от этого удара, но Буреносец пронзил его плечевой доспех, и Ракир упал на колени, обливаясь кровью.
— Эльрик, — еле выдохнул он, — только не мою душу, нет...
Так, пораженный дьявольским мечом, умер Ракир, Красный Лучник, прославленный на Востоке. Убитый другом, чью жизнь он спас, впервые встретившись с ним когда-то у города Лимбо.
Затем наступило отрезвление. Эльрик попытался выдернуть меч, но было поздно. Вновь, не желая, он убил того, кто оказался слишком близко к его рунному клинку.
— Ракир! — закричал он, бросившись на колени и пытаясь поднять тело друга на руки. Похищенная энергия все еще пульсировала в нем. Но горе было сильнее, и слезы хлынули из красных глаз Эльрика. — Опять! Когда это кончится?