С большой неохотой Красный Лучник закинул лук за спину и ушел.
— А сейчас, Иркан, мы сами должны решить этот спор. Ты и я.
И тогда Меч Печали и Буреносец слетели с того места, на котором провисели так долго. Буреносец сам влетел в правую руку Эльрика, Меч Печали — в правую руку Иркана.
Два человека стояли на противоположных концах Пульсирующей Пещеры и с удивлением смотрели друг на друга и на мечи, которые держали в руках. Мечи пели. Голоса были слабыми, но их ясно можно было слышать. Эльрик с легкостью поднял огромный меч, поворачивая его то так, то этак, восхищаясь его неземной красотой.
— Буреносец, — сказал он. Внезапно у него возникло такое ощущение, что он родился заново, и этот рунный меч родился вместе с ним. Как будто они никогда не расставались.
— Буреносец!
Меч нежно застонал и еще тверже устроился в его руке.
— Буреносец! — вскричал Эльрик и бросился на Иркана.
— Буреносец!
И тут он опять почувствовал страх, великий страх — он был полон им до краев. В то же время страх вызвал в нем странное чувство удовольствия, сладкую жажду, необходимость биться с братом и убить его, вонзить меч в сердце Иркана. Отомстить. Пролить кровь. Послать его душу в ад.
И сейчас же, перекрывая голоса мечей и ровный гул пещеры, прозвучал громкий крик Иркана:
— Меч Печали!
Меч Печали поднялся вверх, чтобы отразить удар Буреносца, и сразу сделал выпад против Эльрика. Император отскочил и ударил Буреносцем сбоку. Иркан сумел блокировать его, но ему пришлось отступить. Следующий выпад Буреносца заставил его снова отойти на шаг.
И следующий, и еще один! Если Эльрик и Иркан были фехтовальщиками примерно равного класса, то и мечи были одинаковыми. И каждый из них имел собственную волю, хоть и служил человеку. Звяканье металла о металл переросло в дикую звонкую песню, которую пели мечи, радостную песню, как будто они были счастливы, что могут биться, как встарь, хотя бы один против другого.
Эльрик почти не видел своего двоюродного брата, лишь иногда мелькало сквозь завесу стали его темное дикое лицо. Внимание Эльрика поглотили два черных меча, потому что, казалось, они бились сами, и ставкой была жизнь одного из бойцов, а возможно, и обоих.
Соперничество Эльрика с Ирканом было пустым звуком по сравнению с соперничеством мечей, которые искрились от удовольствия, сравнивая, кто из них сильнее. Это наблюдение заставило Эльрика обдумать свою ненависть к Иркану. Да, он убьет Иркана, но не по воле меча, пусть даже не менее могущественной, а по собственному желанию. Нельзя целиком отдаваться во власть черным мечам.
Острие Меча Печали мелькнуло у его глаз, и Буреносец поднялся, чтобы отразить удар. Он чуть не опоздал, потому что Эльрик всей своей волей боролся с волей своего меча. Буреносец метнулся к горлу Иркана, которое осталось открытым на долю мгновения. Возможно, мечу даже удался бы этот удар, но Эльрик оттащил его, пощадив брата. Буреносец почти взвыл от негодования, как собака, которой не дали укусить грабителя.
Эльрик заговорил сквозь сжатые зубы:
— Я не буду твоей марионеткой, рунный меч. Если нам суждено быть вместе, если мы связаны одной судьбой, мы должны уже сейчас научиться понимать друг друга.
Меч некоторое время колебался, потом перестал биться, его захват в руке Эльрика ослабел. Тут же ему пришлось защищаться против молниеносной атаки Меча Печали, который, в свою очередь, мгновенно почувствовал свое преимущество.
И тогда Эльрик ощутил, как поток свежей энергии вливается через его правую руку, расходясь по всему телу. Да, вот что мог делать этот меч. С ним он не нуждался ни в каких травах и снадобьях, с ним он никогда больше не будет слабым. Теперь он может путешествовать один, никого и ничего не боясь. Казалось, меч сам подсказал ему эти мысли.
А что нужно мечу взамен? Почти сразу же он это узнал. Меч передал ему это без всяких слов. Буреносцу нужны битвы, сражения, потому что в этом был смысл его существования. И Буреносец должен убивать, потому что в этом черпал энергию — в жизнях и душах людей.
Эльрик заколебался, и в тот же миг Иркан закричал и кинулся на него, так что удар Меча Печали пришелся по шлему, и Эльрик был отброшен назад. Он упал, увидев, что Иркан поднимает обеими руками меч, чтобы разрубить его доспехи.
Эльрика охватило отчаяние, что душа его будет выпита Мечом Печали, а сила его перейдет к принцу Иркану. Он резко, как только мог, откатился в сторону и поднялся на одно колено. Потом поднял Буреносца, держась одной рукой в перчатке за ее лезвие, другой — за рукоять, чтобы отразить мощный удар, который готовил принц Иркан.