— Я пойду с тобой и буду драться среди имррирцев. Надеюсь, Юишиана не откажется от моих услуг в битве против Теократа и его союзников.
Дайвим Слорм кивнул.
— Мы будем биться не за Юишиану. Гибель всех наций, среди которых мы можем существовать, будет там ставкой...
Десять людей ехали на колеснице вниз с черных гор, извергавших синее и алое пламя и трясущихся в спазмах разрушений.
В каждом измерении силы природы были разорваны и восстали. Земля менялась. Эти десять ужасных людей знали, почему это происходит. Они знали, каким образом их знания соединяются с миром.
Ночь была багряной, и утром солнце висело над горами кровавым шаром. Горячий пепел все время сыпался на соломенные крыши, и в долинах горели дома.
Сепириту, возница колесницы, увидел крестьян — испуганный сброд — они были похожи на муравьев, чей домик был разрыт. Он повернулся к человеку в синей броне, стоящему позади него, и улыбнулся.
— Видишь, они бегут, брат — сказал он. — Великолепно сработало это колдовство!
— Оно было хорошо сделано, — согласился его брат.* Из-за грохота вулкана он должен был кричать.
Затем Сепириту посерьезнел, его глаза сузились. Он хлестнул свою пару лошадей бичом из бычьей кожи так, что кровь брызнула из их серо-черных боков и они понеслись галопом.
Один человек в деревне увидел Десять издалека. Он закричал, предупреждая остальных:
— Они принесли огонь с гор! Бегите, прячьтесь! Люди вулкана проснулись! Они пришли! Десять проснулись, осуществилось пророчество — это конец света!
Горы исторгли новую порцию горячей лавы, и этот человек был сражен — он загорелся, как факел, и умер. Он умер бесполезно, так как ни он, ни другие жители деревни Десять не интересовали.
Колесница Сепириту и его братьев с грохотом прокатила по грубой улице, копыта их лошадей прогремели, как рев вулкана. Позади них гремели горы.
— В Нихрейн! — крикнул Сепириту. — Быстрей, брат, нам надо много сделать. Клинок, возможно, еще не перенесен из Лимбо, и пара людей может помочь донести его до Ксани-авы.
Радость наполнила его, когда он увидел дрожащую землю и услышал, как хлынул огонь из скалы позади него. Его черное тело блестело, отражая яркое пламя гор. Лошади несли раскачивающуюся колесницу с дикой скоростью. Иногда они казались летящими над землей.
Скорее всего, они ехали на конях Нихрейна, где, как известно, удавалось выводить очень сильных животных.
Они промчались по ущелью вверх, к пропасти Нихрейна древнего города, дома Десяти, в который они не возвращались уже две тысячи лет.
Сепириту успокоился. Он и его братья несли ужасную ответственность, хотя не служили ни богам, ни людям — они были людьми Судьбы и таким образом вызывали страх знаниями.
Столетия они спали в своей горной палате, находящейся в сердце бездействующего вулкана. Жара или холод не беспокоили их. Лишь извержение вулкана прервало их сон, и они знали, что время пришло — время, которое они ждали.
Поэтому Сепириту пел от радости. Позже он и его братья совершат свое последнее действие. Оно было связано с двумя мельнибонийцами, двумя выжившими членами королевской линии Светлой Империи.
Сепириту знал их жизнь — они не смогли бы жить, если бы не существовало общей схемы. Но Судьбы их не укладывались в предназначение. Таким образом они обманывали Судьбу, настолько велика была их сила. Верша свой путь, эти фавориты Судьбы создавали практически новую расу людей. Но их рабочими инструментами были также демоны и чудовища.
Это делало последнее действие Десяти сложной задачей. Но сначала — в Нихрейн! В разрушенный город, чтобы поймать там нить Судьбы в свою превосходную сеть.
Палатки королевы Юишианы и ее приближенных стояли тесным рядом в рощице у холмов. Деревья давали укрытия. Чтобы не выдавать их позиций, не горели даже лагерные костры. Не было слышно песен великой армии, все было тихо. Разведчики держали под надзором всю округу и высматривали шпионов.
Но Эльрика и его имррирцев не окликнули, когда они въехали, потому что альбиноса и его людей было легко узнать. И всем было хорошо известно, что страшный мельнибониец и его наемники решили помочь Юишиане.
Эльрик сказал кузену:
— Мне лучше сразу выразить соболезнования королеве Юишиане, не вспоминая старых дрязг. Не хочу, чтобы она знала о похищении моей жены, иначе она сможет попытаться помешать мне. Мы скажем, что я прибыл помочь ей из дружбы.