— Что случилось, Эльрик? — спросил Дайвим Слорм, перекладывая меч из руки в руку, чтобы лучше управлять беспокойно рвущейся лошадью.
— Я не знаю, что происходит там, где правит вернувшийся Мертвый Бог.
Ночь была наполнена движением и ужасом.
— Вперед! — Эльрик хлопнул своего скакуна мечом и погнал его галопом. Борясь со страхом, он гнал лошадь в этой ужасной ночи.
Громкий смех оглушил их, когда они проехали между холмами в долине Ксейнав. Долина была черной, как смоль, и холмы вокруг нее казались часовыми. Друзья замедлили бег лошадей, так как почти теряли сознание от музыки. Эльрик позвал брата, в этом реве он не был уверен, что они не разъехались. Вновь раздался смех — безумный грохот, от которого тряслась земля. Так могло быть, если бы планета плясала в безумном веселье.
Эльрик не удивился, если бы этот путь оказался западней, которую подстроил Мертвый Бог. Что доказывало, что Зарозиния была здесь? Почему он доверился Сепириту?
Но затем высоко в небе появилась гигантская фигура. Руки на бедрах, светящееся золотом лицо обезьяны, смеющееся, но наполненное странным достоинством и диким величием. Это и был он — Дарнизхаан, Мертвый Бог!
— Эльрик !
— Дарнизхаан! — крикнул Эльрик, подняв голову, пристально вглядываясь в лицо Мертвого Бога. Сейчас он не чувствовал страха. — Я пришел за своей женой!
У ног бога кружили прислужники с толстыми широкими губами и бледными лицами, в конусообразных шляпах и безумием в глазах. Они хихикали, пронзительно визжали и жались к свету, исходящему от гротескного и прекрасного тела Мертвого Бога.
— Ты пришел просить, чтобы я не сделал ее смерть вечной?
Эльрик не показал своей ненависти.
— Я пришел требовать, а не просить. Я могу убить тебя, возможно, это будет самое разумное...
Мертвый Бог улыбнулся почти с жалостью.
— Скорее всего, ты сам погибнешь, Эльрик. Ты анахронизм. Твое время прошло.
— Говори о себе, Дарнизхаан.
— Я могу уничтожить тебя.
— Но не сделаешь этого, — без ненависти начал Эльрик, чувствуя, что они оба — он и Мертвый Бог — представляли время, которое прошло, но также были частью и нового мира.
— Тогда я убью ее, — сказал Мертвый Бог. — Я могу сделать это безнаказанно.
— Где она?!
От мощного смеха Мертвого Бога затряслась долина.
— Было время, когда Мельнибонийцы не думали о звериных расах, новых расах, которые образовали Молодые Королевства. Что? Ты спариваешься с животными, король Мельнибона? Где твоя кровь, твоя жестокая и чистая кровь? Где прославленная злоба? Где зло, Эльрик?
Эльрик почувствовал странную раздвоенность, когда вспомнил предков, императоров-колдунов Острова Драконов. Он понимал, что Мертвый Бог намеренно пробуждает в нем сомнения, и с усилием отказался додумывать до конца эту мысль. Он крикнул:
— Новое время пришло на землю!
— Нет, Эльрик! Все, что случилось — знак моего мира. Светает, и скоро в утреннем свете пронесется жизнь, похожая на смерть. Земная история начиналась неровно. Ты, твои предки, и эти люди новой расы — вы ничто, — прелюдия истории. Вы забудете настоящую историю в мире грядущем. Мы завоюем Землю, удерживая ее от Повелителей Закона, от Судьбы, от Космического Равновесия, — мы можем жить, но для этого ты должен отдать мне мечи.
— Я пришел сюда, — ровно сказал Эльрик, — заключить сделку или сразиться за свою жену.
— Ты не понимаешь, — расхохотался Мертвый Бог. — Мы все люди и боги — марионетки перед началом настоящей игры. Не нужно сражаться со мной. Насколько я знаю, мы — части одной Судьбы. Мы сражаемся с другими. Это так, Эльрик, — в прошлом, настоящем и будущем!
Эльрик тряхнул головой.
— Я хочу вернуть свою жену, и твои загадки не имеют к этому никакого отношения.
Мертвый Бог засмеялся вновь.
— Ты не получишь женщину, если я не получу мечи. Ты не понимаешь их свойств. Они сделаны не только для того, чтобы убить или изгнать нас. Их создали, чтобы разрушить мир, который мы знаем. И ты, Эльрик, будешь ответственным за возникновение мира, который придет за тобой.
— Я рад этому, — ответил Эльрик.
Дайвим Слорм сейчас не понимал Эльрика. Аргументы Мертвого Бога казались убедительными. Дарнизхаан встряхнулся так, что золотой свет стал ярче и светлее.
— Когда у меня будут мечи, мы не будем ни о чем спорить, — сказал он нетерпеливо.
— Ты думаешь, — Эльрик был упрям, — я хочу, чтобы обо мне помнили? Помнили о зле и разрушениях? Помнили о человеке с бессильной кровью в жилах, о человеке, которого называли убийцей друзей, убийцей женщин и другими подобными именами?