Днем позже началась настоящая мука. Их тела потеряли последние капли влаги, языки распухли... И все время они знали, что этот ужас — ничто по сравнению с тем, что им предстояло. Эльрик недолго сопротивлялся, его сознание стало угасать, боль отступила, и все вокруг — мир, ощущения, время — перестали существовать.
Когда он все-таки пришел в себя, сквозь нахлынувшую боль, он услышал голос — проникнутый ненавистью голос Ягрина Лерна. В камере находился и еще кто-то. Его ощупывали его, и тело его вдруг стало легким, как будто он вновь родился. Хотя он слышал голоса, понять слов он не мог.
Потом он оказался в каком-то темном и довольно тесном помещении, в котором качались стены. Он пытался придумать, что бы это могло быть, но ни до чего не додумался, пока однажды не услышал голос Мунглума:
— Эльрик! Мы на корабле, в море!
Но ответить Эльрик уже не мог, его тело ослабевало быстрее, чем это происходило с обычным человеком. Он вспомнил Зарозинию, которую — он знал — никогда вновь не увидит. Он вспомнил свое обещание, данное монархам Юга, которое ему не суждено выполнить...
Вдруг появилось много еды и воды, это немного приободрило его. Набравшись сил, он открыл глаза и увидел улыбающегося Ягрина Лерна.
— Хвала Богам, — сказал Теократ, — я боялся, что потерял тебя. Ты действительно — особый случай, мой-друг. Постарайся оставаться живым дольше, чем остальные. Для того, чтобы начать развлечение, не откладывая, я взял тебя с собой в плавание. Сейчас мы пересекаем Море Драконов. Знаешь, наш флот хорошо защищен заклятиями от монстров, обитающих в этих водах.
Силы на время вернулись к Эльрику, он так взглянул на своего врага, что у того прервался голос, и он быстро отошел. Потом Ягрин Лерн неуверенно улыбнулся и сказал:
— Я думаю, что смогу сделать такой наркотик, который придаст тебе больше жизненных сил. И тогда мы сможем начать.
Отвратительную, дурно пахнущую массу насильно заталкивали Эльрику в рот, вынуждая его глотать ее. Через некоторое время он был способен сесть, раскрыть глаза... И увидел Мунглума. Его друга долго и искусно пытали, он был без сознания, только цепи не давали ему упасть на палубу. Эльрик обнаружил, что не связан, и, мучительно преодолев расстояние между ними, тряхнул Мунглума за плечо. Тот застонал, но ничего не сказал.
Что-то мелькнуло, тусклый свет сменился ярким, Эльрик поднял голову и увидел, что крышка люка откинута и Ягрин Лерн сверху смотрит на них.
— Я вижу, варево помогло. Выходи, Эльрик, взбодрись запахом моря и солнечным теплом. Всего несколько миль отделяет нас от побережья Аргимилиара, и корабли-разведчики докладывают, что сюда идет вполне приличный флот.
Эльрик выругался:
— Клянусь Ариохом, надеюсь, они отправят тебя на дно! Ягрин Лерн раздвинул губы в усмешке:
— Кем ты клянешься, Ариохом? Ты забыл драку в моем дворце? Ариох не может быть вызван — ни тобой, ни мной. И привело к этому твое дурацкое заклинание!
Он отвернулся и кому-то сказал:
— Возьмите его и вынесите на палубу. Вы знаете, что с ним делать.
Два матроса вытащили еще бессильного Эльрика, связали ему руки и ноги и оставили на палубе. Эльрик зажмурился, когда лучи солнца упали ему на лицо.
— Поставьте его, пусть все видит, — скомандовал Ягрин Лерн.
Матросы повиновались, Эльрика поставили на ноги, и он мог смотреть на громадный флагманский корабль Ягрина Лерна с шелковыми вымпелами, пляшущими на свежем западном ветру, с тремя рядами напряженно работающих гребцов по каждому борту, с высокими мачтами, несущими темно-красные паруса.
У горизонта, в море, Эльрик увидел мощный флот, идущий несколькими кильватерными колоннами. Кроме кораблей Чаши Звона и Дхариджора, флот состоял из судов Джар-кора, Шазара и Таркеша, но на каждом парусе был нашит герб Чаши Звона. Подавленный этим зрелищем Эльрик понял, что флот Южноземелья не выстоит против такой армады.
— Мы были в море только три дня, — сказал Ягрин Лерн. Но спасибо духам ветра, мы почти у цели. Разведчик недавно доложил, что лормирианские силы, прослышав о нашей мощи, плывут, чтобы присоединиться к нам. Мудрый поступок короля Монтана, и в данный момент — прекрасный ход. Я использую его, поскольку он мне нужен. Когда он станет бесполезен, — я убью его как предателя.
— Почему ты рассказываешь мне это? — прошептал Эльрик.