[Восстание немецких наемников][294]
2760 Только люди домой возвратились,
герцог немцев, что с ним находились,
в город торговый велел поселить,
их попросил никому не вредить.
Выбрал начальника он им тогда.
2765 Если нужна была немцам еда,
требовал он, чтоб ее доставляли.
Пищу купцы им и пиво давали.
Бонды должны их коней содержать,
корм задавать им не забывать.
2770 Это тогда в Сёдерчёпинге было.
Бонды за тем наблюдали уныло
(немцы ведь рядом совсем с ними жили),
как в их дома, не спросись, заходили
слуги тех немцев, нередко те сами
2775 и занимались дурными делами.
Брали там все, что им попадалось.
Часть их разбоем прямым занималась.
Бонды озлились, все это видя,
в ярость пришли. На немцев в обиде,
2780 как-то они одного изловили,
тут же все вместе его и побили.
Прочь когда ехал, ходила молва,
кровью залита была голова.
Немцы позора терпеть не желали.
2780 Как отомстить — долго думать не стали,
и обнажили оружье тотчас.
Бондов, решили, проучим сейчас,
битвой одною добьемся мы цели!
Те, беззащитные, дома сидели,
2790 косы точили и топоры.
Не помогли им родные дворы.
Немцы, конечно, легко победили,
много тогда они бондов убили.
[Ложная клятва Биргера][295]
Летом, после описанных дел,
2795 Дании конунг, Эрик, велел
воинам в Швецию двинуться с ним.
Рыцарей множество и равных им
в шведские земли путь свой держали.
Конунга честь они защищали,
2800 биться во славу конунга шли.
Много знамен всем известных несли.
Графа Голштинии[296] там развевались
флаги, иных знатных тоже встречались.
Реяли стяги там Вальдемара[297],
2805 герцога Шлезвига. Вот эта пара
войском конунга и управляла,
в Юнгбю[298] оно в ожидании стояло.
Шел герцог Эрик в то время туда,
воинов смелых привел, как всегда.
2810 Там договор они свой заключили[299].
В мире с тех пор чтобы дни проходили,
Биргера требовалось отпустить.
Герцог же должен уверенным быть,
что треть страны из них каждый получит,
2815 на тех условиях мир и заключат.
Шведская знать, когда новость узнала,
радостно в Эребру праздновать стала[300].
После поста устроен был пир,
можно понять — всех устраивал мир.
2820 Чтоб появилось доверье друг к другу,
герцоги там предложили услугу:
выпустить конунга могут из плена
и от забот оградить жизни бренной,
если он клятву герцогам даст,
2825 что братьев впредь никогда не предаст,
не пригласит чужеземцев опять,
чтобы родную страну разорять.
Только тогда треть получит свою,
все, что положено в этом краю.
2830 Пусть клятву именем светлым Христа
Биргера молвят с молитвой уста,
хлебом святым, сына Божьего телом
(смерть во спасение нас претерпел он)[301].
Зла тогда братья делать не будут,
2855 честь ему будет везде и повсюду.
Пасха прошла. Государства совет
ехал в Нючёпинг. Пусть будет ответ
в доме, где конунг с женою сидел.
Каждый ответ его слышать хотел,
2840 знать, соизволит ли он согласиться,
или и дальше намерен томиться.
Он согласился клятву ту дать.
Лучше б с решеньем ему подождать,
чуть-чуть от власти еще отдохнуть,
2845 чем Бога клятвой своей обмануть.
Не было в клятве правдивого слова.
Там обманул он Создателя снова!
Над телом Господа, кровью его!
Конунг не понял тогда одного —
2850 Бог не прощает такого греха.
Лучше б не помнил он клятвы стиха,
не произнес ни единой строки,
будут мученья его велики!
Клялся и грамоту он подписал,
2855 но в беспокойство понятное впал —
как неразумно он поступил,
страхом отречься он душу сгубил!
Клятву давая, он злое задумал.
Глуп, знать, был тот, кто его надоумил.
2860 Клятве вослед, как условились, он
ими из плена был освобожден.
Гостем Биргер у Эрика[302] в Дании,
шурину он захватил одеяния.
Конунг Биргера принял с почтеньем,
2865 мстить обещал за позор и мученья,
дать утешенье. Он так сожалел,
что конунг Биргер совсем обеднел.
Все, в чем нуждался, он ему дал.
Конунг упландцам отметить обещал.
2870 Биргеру Эрик промолвил тогда:
"Ты не печалься, проходит беда.
Новый налог[303] я ввести приказал
(думаю, истину Эрик сказал),
прежде не знали таких, вероятно.
2875 Верю, страну ты получишь обратно!"
вернуться
[Восстание немецких наемников]. Бесчинства немецких воинов описаны также у Эрика Олая. Именно им он приписывает разорение Вестергётланда и Сконе. Он также осуждает герцогов за страдания, которым подвергся народ (Ericus Olai 1514, 85). В "Хронике Эрика" автор проявляет сострадание к бондам, но ни слова не говорит о вине герцогов.
вернуться
[Ложная клятва Биргера]. Поход датчан на Швецию дан в "Хронике Эрика" хронологически неверно. Он был непродолжительным и состоялся в апреле 1308 г., уже после описанных ниже встреч в Эребру и Нючёпинге (ST, 164).
вернуться
Граф Голштинии — это граф Генрих Гляйхенский, выступавший на стороне датского конунга (ST, 166).
вернуться
Вальдемар, герцог Шлезвита, на самом деле являлся герцогом Южной Ютландии (ST, 166).
вернуться
Юнгбю — деревня, расположенная в хераде Суннербу, Смоланд, в миле от церкви Берга, где был заключен договор.
вернуться
Мирный договор был действительно заключен, но, говоря о его условиях, автор имеет в виду соглашение в Эркельюнге (см. ст. 2736). К тому времени Биргер был уже на свободе, а договор был заключен 2 мая 1308 г. им и датским конунгом, с одной стороны, и герцогами Эриком и Вальдемаром — с другой.
вернуться
26 марта 1308 г. три брата договорились между собой в Эребру (ST, 165). Эрику и Вальдемару удалось сохранить в тайне условия соглашения в Эркельюнге, чтобы добиться от Биргера как можно больше обещаний — тем более что Биргер, желавший скорее выбраться на волю, не ведал о том, что его освобождение уже выхлопотал датский конунг. В результате он обязался не выступать против герцогов и передать им крепости Обу, Боргхольм, Тавастхус, Кальмар и Выборг. По соглашению в Эркельюнге, Боргхольм и Кальмар с островом Эланд, напротив, оставались за Биргером. Узнав о том, что его обманули, Биргер сбежал в Данию (ст. 2862), скорее всего до вторжения датчан, описанного в ст. 2794-2806 (Pipping 1926, 590).
вернуться
В сохранившейся грамоте, составленной в Эребру, Биргер говорит о клятве, данной им "над телом Господним" ("super corpus Christi") и о проклятии, которое навлечет на себя в случае нарушения этой клятвы (ST, 165). После бегства Биргера в Данию епископы Скары и Линчёпинга, видимо, разделяя негодование автора по поводу нарушенной Биргером клятвы, намеревались ходатайствовать об отлучении конунга от церкви (ST, 169).
вернуться
Новый налог был введен еще в 1249 г. и составлял 1 пеннинг с каждого участка, который мог быть возделан одной плужной упряжкой. После этого конунг получил свое прозвище Плужный Грош. От налога страдало не только крестьянство, но и духовенство, и дворянство. Эрик Менвед взимал этот налог несколько раз, подняв плату до одной марки серебром (Pipping 1926, 596).