Магнус Эрикссон оказался приметной фигурой на шведском престоле. При нем были кодифицированы общешведские законы — земской и городской, что было редкостью не только в Скандинавии, но и во всей Европе того времени. Взяв под огромный денежный залог у Дании южную часть Скандинавского полуострова, он получил под свою руку обширные территории и контроль за морскими путями из Балтики в Атлантику. Но заслуги короля не спасли его от превратностей судьбы, а политические маневры не дали желаемых результатов. На правление Магнуса Эрикссона выпала страшная "черная смерть — эпидемия бубонной чумы, унесшая чуть не половину населения страны. Последовавший за ней аграрный кризис — запустение земель, заброс пашен, уменьшение доходов — стал фоном нового взрыва междоусобиц, погубивших короля-законодателя и его наследника — последних Фолькунгов, увенчанных шведской короной.
Король и элита в историческом пространстве "Хроники Эрика"
Хроника создает полихромную картину жизни, в которую конкретные события и судьбы вплетаются уместно и закономерно. Автор достигает этого за счет мастерского владения историческим пространством. Действие хроники развивается не только последовательно, но и параллельно. Сплошь и рядом излагаются события, происходившие одновременно в разных местах, связанные с разными людьми и группами населения. Географической ареал хроники охватывает практически всю тогдашнюю Швецию. Люди из разных областей всегда выступают с областной или национальной характеристикой. Автор никогда не упускает возможности обозначить, откуда родом те или иные персонажи: свеи, упландцы, хельсинги. И каждый раз областной топоним — это часть характеристики персонажа, важная часть определения его общественного статуса. Очевидно, для современников это имело важный знаковый смысл, позволяя сразу же сориентироваться в расстановке симпатий, привычек, круга общения и политических ориентации действующих лиц. Стереотип территориально-племенной общности все еще силен в средневековом северном сознании. Это позволяет глубже понять областной сепаратизм.
Наряду с территорией и населением самой Швеции в хронике фигурируют многие зарубежные области и страны. Это — Дания (в том числе Сконе и Хал-ланд), Норвегия, финские земли, Эстония, Шлезвиг, Голштиния, Брауншвейг и Русь. Попутно упоминаются и более отдаленные страны и города: Париж, куда шведы ездят учиться, Рим. Эти сведения важны не только сами по себе, но для понимания пространства, в котором проходила жизнь средневековых шведов.
Король и аристократия
"Хроника Эрика" позволяет узнать или уточнить существенные детали и обстоятельства, касающиеся верхушки северной политической пирамиды. И прежде всего хроника дает представление о государе, о его идеальном и реальном образе, об объеме его власти и отношениях с подданными. Как и во всей Европе того времени, король в Швеции с трудом поднимается над знатью — господами, практически равными ему по рождению, а зачастую и по богатству. Король мог управлять, распоряжаться, собирать налоги и войско прежде всего в собственных владениях, располагать лишь собственными вассалами — так называемыми "своими людьми". Мера его реальной власти определялась кругом этих вассалов, размерами родовой и коронной собственности — той долей поборов, юрисдикции и прав, которую оставляла ему независимая и буйная знать.
Королевские владения Фолькунгов (усадьбы и укрепленные пункты) были разбросаны по всей стране, но более густо располагались в Свеаланде. Короли обычно перемещались из одной резиденции в другую, в смутное время предпочитая крепости. Там король со своей свитой-дружиной кормился за счет приношений местных крестьян. На эти приношения устраивались и торжественные трапезы — "пиры". В дипломах, которые по определенной формуле составляла королевская канцелярия, обычно называлось место, где король подписал каждый из этих документов. Благодаря сохранившимся дипломам можно составить маршруты передвижения царствующих особ.
Только в собственных владениях, среди "своих людей король мог чувствовать себя в относительной безопасности. Но были и другие причины "кочевания" короля и его двора: неразвитость фискального и административного аппарата и средств сообщения. Король попросту не имел возможности собирать подать и управлять страной из единого центра, какой-либо “столицы”, а был вынужден лично объезжать не только свои владения, но и все земли страны, чтобы навести порядок.