Важнейшие лены доставались либо известным аристократам, которых государь стремился задобрить или замирить, либо знатным иностранцам, поступившим на службу к шведскому королю.
Хотя историки обычно называют вассальные отношения "вассальной лестницей, эти отношения не были вертикально последовательными. Напротив, они имели строго личный характер, связывая непосредственно тех, между кем был заключен вассальный или ленный договор. Правило гласило: "вассал моего вассала не мой вассал". Поэтому король не имел права распоряжаться людьми своих вассалов: эти люди подчинялись только тому человеку, которому дали присягу верности. Кроме того, вассал мог поменять покровителя. Дворянин имел право стать вассалом или ленником чужого государя. В хронике так поступил, например, некий Торд Унге (см. ст. 3322—3383).
Поступки людей, связанных вассальными отношениями, нередко озадачивают. В ряде случаев, где современный совестливый человек усмотрел бы прямую измену, средневековый дворянин, по определению исполненный благородства, оправдал бы себя, весьма простодушно сославшись на право разорвать вассальный договор и сменить господина. Однако в моделях общественного порядка, рыцарского облика и поведения, которые последовательно выстраивает хроника, преданность вассала своему господину, готовность сражаться и погибнуть за него расценивается как одна из наиболее почитаемых добродетелей.
Социальная фауна: король и народ
Говоря об отношениях между государем и населением страны, хроника нередко употребляет термин "народ". Легко заметить, что понятие "народ" в хронике неоднозначно. В общем виде — это все полноправные граждане страны. Полноправием в Швеции того времени обладали, согласно областным законам, "самостоятельные люди", которые "сами себя содержат". Это, во-первых, светские и духовные господа; во-вторых, разные группы податного сословия: бонды, т. е. крестьяне-землевладельцы, и горожане, обладавшие известным имущественным цензом. Крестьяне — держатели господской земли, и тем более батраки и другие наемные работники, городские и сельские "маргиналы" не имели голоса в общественных делах. Характерно, что эти слои населения в "Хронике Эрика" вообще не принимаются во внимание и почти не упоминаются. Итак, "народ" хроники — это прежде всего владельцы земли, собственники, полноправные группы населения.
Все же хроника выделяет в народе несколько пластов или групп, каждой из которых на сцене отведена определенная роль. Из податных групп выделены, прежде всего, бонды — специфическая и самая обширная группа населения. В отличие от дворянина бонд был незнатный человек, простолюдин. В отличие от держателя земли (арендатора) он владел своей наследственной землей, каковой считалась та, что была в семье на протяжении двух-трех поколений, и нес тягло не частному сеньору, а государству. Бонд имел полные права при решении дел своей общины. Основная их масса вела хозяйство с помощью своей семьи и одного-двух батраков или, нередко, сезонных работников. Бонды владели более чем половиной дворов страны. Они сохраняли право носить оружие, право и обязанность служить в ополчении, участвовать в тингах, в том числе выбирать королей.
То обстоятельство, что бонды были обязаны повинностями короне, создавало между ними и королем очень сложные отношения. Они были заинтересованы в сильной власти, способной обеспечить порядок и мир, и всячески приветствовали короля-миротворца. В то же самое время они рассматривали государственные налоги как отнятие их свободы и охотно поднимались на борьбу против короны. "Отнятие свободы", прав, освященных традиций, старинных обычаев было неправедным деянием и служило для всего "народа" поводом для неповиновения королю и даже выступления против него. Так, когда король пытался в момент борьбы с братьями собрать повышенный налог, бонды решительно выступили на помощь герцогам. Они убили нескольких господ, а конунг был вынужден с позором бежать (см. ст. 3456— 3487). В результате бонды являлись политическим резервом знати, движущей силой областного сепаратизма, неизменно проходившего под лозунгами сохранения добрых старых обычаев. Одним из таких обычаев было смещение и даже изгнание неугодного короля в случае, если он действовал не по справедливости, нарушал свободы народа. В числе неправедных деяний правителя было повышение налогов. Обоснованной причиной для неповиновения государю было коварное убийство — лишение человека жизни не по приговору суда, не в ходе честного поединка, а путем обмана и предательства. Таким коварным деянием было, например, осужденное автором хроники жестокое убийство датским принцем Авелем своего брата — короля, а затем фактическое убийство королем Биргером герцогов Эрика и Вальдемара. Активное выступление народа в последнем случае помогло определить судьбу короля-злодея.