Теперь надо было разрешить противоречие с номером полевой почты. Это удалось сделать за несколько минут. Копии извещений на военнослужащих бригады содержали номер полевой почты - 33429. Значит, 32-й СП 19-й сд имел этот же номер, но в другое время. К сожалению, в Справочнике он был указан без даты.
Но ведь в самом начале поиска я проверял по Справочнику номера полевых почт подразделений бригады! Ну и что? В разное время эти номера могли быть разными и без привязки к конкретной дате эта информация могла только запутать. Что, в общем-то, и произошло со мной.
В селе Михайловка Харьковского района (по переписи 2001 года там проживало 12 человек - 4 мужчин и 8 женщин) есть братская могила. Похоронено 57 человек. Вот туда мне и надо добраться. Может быть, в следующем году удастся побывать на Украине и обязательно приехать в Михайловку. Цветы положить на могилу и 100 грамм выпить. Помянуть.
Я распечатал страницу из донесения, объяснительную командира батальона и фрагмент карты. В ближайшие выходные приехал к маме. Показал, рассказал. Она долго молча смотрела на листы. Потом заплакала. Тихо. Еле-еле. И сказала:
- Маме, где-то перед тем как пришло извещение, приснился сон. И видела она нашего отца. Он, в одной гимнастёрке, копал какую-то яму. И она его спрашивает: "Борис! Что ты делаешь? Зачем ты роешь эту яму?". А он отвечает: "Да ты не волнуйся, Тося, я тут недалеко от вас. И село тут такое, серое".
Мама помолчала, разглядывая копии и потом добавила: "Жаль, сёстры не дожили".
И тут я понял, что опоздал со своим поиском. Ничего не изменить, ничего и никого не вернуть в маминой жизни. В ней навсегда останется память о безотцовщине, о голодном детстве, нищей юности и молодости, прошедшей в бедности. О жизни без отца.
Вот и всё. В полном соответствии с постулатом "ищущий да найдёт" я разыскал то, что хотел. И воинскую часть и, скорее всего, место гибели и захоронения. На этом можно было бы и поставить точку. Первоначально, садясь за продолжение своего рассказа, я так и хотел закончить его на этом месте. А потом подумал, что будет не совсем честно, если я не продолжу. И вот каким образом.
Воспоминания, отрывок из которых, относящийся к рассматриваемым событиям, я приведу ниже, принадлежат Борцовой (Шаблыкиной) Татьяне Андреевне - в марте 1943 года младшего врача 1310-го стрелкового полка 19-й стрелковой дивизии. Того самого полка, который сражался на северо-восточной окраине у хутора Залютино, а потом в районе вокзала. Запись интервью с Татьяной Андреевной появилась на сайте iremember.ru 3-го мая 2009 года. Давайте послушаем очевидца событий.
"Выгрузились на станции Валуйки и пешим ходом, в валенках по талому снегу, пошли в Харьков. Здесь наша санчасть расположилась на Холодной горе, недалеко от тюрьмы, личный состав по 4-5 человек разместился в частных домах. Нам попалась приветливая хозяйка, накормила нас вкусным борщом, домашними консервами, однако дочь ее производила странное впечатление: она была одета в красивое платье, с бусами на шее, ни с кем не общалась, и всегда рядом с ней сидел молодой симпатичный блондин - как нам сказали, ее глухонемой брат. Ночевать мы отправились на сеновал, где прекрасно выспались...На третий день старший врач полка с фельдшером поехали искать баню, чтобы помыть личный состав. Но этому не суждено было сбыться, так как над городом появились немецкие самолеты (мы сначала подумали, что наши) и стали бросать бомбы, а вернувшиеся с поисков бани рассказали, что их несколько раз обстреляли из пулеметов, установленных на чердаках. Хозяйкины "дети" куда-то исчезли.
Через два часа получили приказ свертываться и передислоцироваться в район угольного института, на южную окраину Харькова. В первый раз я оказалась под бомбежкой и обстрелом в городе, было очень страшно: рушились здания, возникали пожары. По дороге мы подбирали раненых и сажали их на повозки с палатками и перевязочным материалом. На окраине города остановились, развернули перевязочную, стали обрабатывать раненых. В основном поступали бойцы с осколочными и пулевыми ранениями, с переломом конечностей, но были и отравленные метиловым спиртом - ослепшие, потерявшие ориентацию, многие из них умирали. Позднее говорили, что это была диверсия: наших бойцов спаивали женщины по заданию немцев, которые лишь недавно вынуждены были оставить Харьков. Тут и забрезжили догадки о глухонемом сыне нашей хозяйки...