— Но их всего семеро, — он упрямо старался склонить меня на свою сторону. Я усмехнулся.
— Если их действительно не больше семи, то и тогда захватить базу будет не так просто. При столь солидных фортификационных сооружениях, заняв в них оборону, они вполне могут отбить даже самый неожиданный штурм.
— Хорошо, — похоже, наконец-то фешник решил держать карты открытыми. — Вам не обязательно захватывать базу.
— ??? — о, это что-то новенькое!
— Совсем не обязательно. Достаточно прижать их огнём, но так, чтобы я сумел проникнуть вот сюда. — Он ткнул кончиком авторучки в одно из укрытий, обозначенных в самом центре нарисованной им схемы.
Я задумался. Да, это было возможно. НО, даже если мы сумеем их прижать сразу, то и тогда в этом почти лобовом бою у меня с большой долей вероятности могут появиться потери. А сзади, — в своих раздумьях я повторялся, — ещё одна база с неизвестным количеством находящихся на ней чехов. Нет, игра в «прижми врага огнём» тут не годилась. Их надо давить и давить сразу. Одновременно всех и без вариантов. Значит, просто огневой налёт не годился, следовало придумать нечто другое. Я поднял взгляд на расположившегося неподалеку радиста и поднёс к глазу сложенные в круг большой и указательный пальцы:
«Вести наблюдение» — ничего нового или неожиданного, общая команда — как и намечал, разве что теперь наблюдение ещё и как средство выиграть время на раздумья. Как там у нас: «Наблюдение — есть один из основных способов разведки, которое в условиях ограниченной видимости дополняется подслушиванием». А раз основной способ, пусть сидят и наблюдают. Вот на основе их наблюдений я и буду ломать себе голову… Кстати говоря, фешер не мог не знать о существовании второй базы.
— О ней сведения есть? — я кивнул головой за спину, не слишком озабочиваясь правильностью указываемого направления. Поймёт и так.
— Нет, — отрицательно качнул головой фешер, и по его тону чувствовалось, что он ужасно мной недоволен. — Она значилась как законсервированная.
— Рас-кон-сер-ви-ро-ва-ли… — по слогам протянул я и задумчиво уставился на трепыхающуюся перед глазами ветку. Ответ фешника никак не вязался с его столь полной и подробной осведомлённостью об объекте предстоящего налёта. Либо он снова темнил, либо… либо в этом деле стали появляться накладки.
Отряд Мирзоева, ходивший в трёхдневный рейд по тылам противника, после успешного выполнения поставленных задач возвращался в основной лагерь. Разделённый на пять групп, каждая из которых работала автономно, они, подобно весенним ручейкам, стекались в одну могучую реку, коей были не страшны никакие преграды.
Ведя своих людей к одной из основных ваххабитских баз, Хаваджи рассчитывал дать им возможность отдохнуть, набраться сил, а заодно затаиться до поры до времени, чтобы когда шум от проведённых диверсий и терактов утихнет, а русские, устав от бессмысленного бдения, снова расслабятся, вновь выйти и нанести удар по их колоннам и блок — постам. Сегодня Хаваджи был доволен. На этот раз выход действительно оказался успешным: обстрелян блокпост, расстреляны водитель и старший водовозки, вознамерившиеся по пути завернуть на реку, произведён подрыв федерального «Камаза», и как апофеоз — подрыв и почти полное уничтожение «минной разведки». Хаваджи уже несколько раз просматривал отснятые кадры, и каждый раз улыбался. Особенно оператору хорошо удался сам подрыв, когда взрывная грязно-алая, или точнее вначале алая, а затем грязно-серо-чёрная, вспухающая, вытягивающаяся в конус сфера подбросила двигавший близ обочины БТР и разметала шедших по полотну дороги сапёров. В замедленном режиме было видно, как подлетели вверх останки одного из русских, как на высоте нескольких метров разделились и полетели в разные стороны его руки и ноги. Особенно Хаваджи запомнились ноги: так и оставшиеся в ботинках, перевёрнутые и раскинутые в разные стороны латинской V. Потом кадр смещался, камера наплывала вперёд, и становились отчётливо видны бьющие фонтанчики пуль, бегущие вдоль правой обочины. Они бежали, бежали и вдруг клевали голову залегшего на земле и стреляющего неизвестно куда русского. Стоп — кадр — расплывающийся кровью затылок, судорога тела и падающее из рук оружие. И вот ещё этот кадр: второй подрыв и распластавшееся посреди асфальтовой дороги, истрёпанное в клочки тело русского офицера… и тёмная лужа расплывающейся крови около его головы…