Фронт под стенами Петрограда ревел и грохотал подобно ненасытному чудовищу. Это был фронт, видимый каждому, требующий все новых и новых подкреплений. Горячее его дыхание врывалось в дома, заставляя браться за оружие и старых и малых.
Существовал, однако, и другой фронт — в самом Петрограде, в глухом подполье, за непроницаемо зашторенными окнами буржуазных особняков. Фронт незримый и неслышный, фронт ожесточенной тайной войны.
К осени 1919 года напряжение классовой борьбы в стране достигло высочайшего накала. Поджоги, взрывы, убийства из-за угла, саботаж, спекулятивные махинации с продовольствием — все средства использовали враги против Советской власти, ни перед чем не останавливались в тщетных усилиях повернуть вспять ход истории.
Двадцать пятого сентября в Москве, в особняке графини Уваровой, где размещался Московский комитет партии, взорвалась бомба, брошенная анархистами. «Наша задача — стереть с лица земли строй комиссародержавия!» — провозглашали они в своем нелегальном листке «Анархия», открыто объявляя Советской власти «динамитную войну».
Двумя неделями раньше петроградским чекистам с активной помощью железнодорожников удалось предотвратить диверсию на большом железнодорожном мосту через Волхов. Подосланные врагом диверсанты заложили взрывчатку под устои моста, пытаясь затруднить связь Петрограда с базами снабжения.
В Ревеле и в Гельсингфорсе, в ближайшем соседстве с революционным Питером, успели к этому времени образоваться довольно многочисленные и яростно соперничающие друг с другом центры белой эмиграции.
Петроградской чека нужно было с неослабным вниманием наблюдать за всем, что происходит в этих вражеских гнездах.
Чекистам был известен состав «Особого комитета по делам русских в Финляндии», возглавленного князем Массальским, герцогом Лейхтенбергским, бароном Таубе и другими отъявленными контрреволюционерами. «Особый комитет» заседал в Гельсингфорсе, пытаясь распространить свое влияние и на Ревель, а там, в свою очередь, вызревала идея образования собственного комитета с гораздо более широкими полномочиями, чем гельсингфорсский.
Немалый интерес представила полученная чекистами информация о скандальных подробностях создания «Северо-Западного правительства», которое англичане произвели на свет божий с поистине неприличной торопливостью колонизаторов. Стенографическая запись коротенькой вступительной речи бригадного генерала сэра Джорджа Марша не оставляла сомнений в марионеточном характере этого «правительства».
Генерал Марш, как свидетельствовала стенограмма, действовал по-солдатски, отбросив в сторону всякие церемонии. «Союзники считают необходимым создать правительство Северо-Западной области, не выходя из этой комнаты, — заявил он, пригласив будущих „министров“ в английскую военную миссию. — Теперь шесть часов с четвертью, даю вам времени подумать до семи вечера. Вот список лиц, желательных союзникам в качестве членов правительства…»
Своевременно были получены в Петроградской чека образцы денег, напечатанных для Юденича в Стокгольме.
Выпустили их по рисунку художника Шевелева. На фоне огромного двуглавого орла с широко распростертыми крыльями виднелись две неясные фигурки — мужская и женская. По официальной версии, были это Гермес и Гера, древнегреческие боги, но имелось и политическое толкование рисунка. Считали, что художник изобразил на «крылатках» царя Николая и царицу Александру Федоровну.
Впрочем, не это было самым важным. «Крылатки» стремительно подскочили в цене, сделавшись довольно устойчивой валютой. Помогли этому своевременно пущенные слухи о золотом обеспечении новых денег, якобы гарантированном адмиралом Колчаком.
Не стал для Чека неожиданностью и громкий скандал в Стокгольме, разыгравшийся после провала «Лиги убийц». Полковник Хаджи Лаше Магомет Бек давно уже числился в списке разыскиваемых преступников. Автор дешевых бульварных книжонок, был он еще известен как опасный налетчик и обвинялся в вооруженном ограблении банка с убийством трех служащих охраны. Числились за ним и другие преступления, и не зря сбежал он из Петрограда, тайно перейдя финскую границу.
Особое внимание петроградских чекистов по причинам, о которых будет сказано позднее, привлекала деятельность английской секретной службы — «Интеллидженс сервис». И не случайно задолго до осеннего наступления Юденича в Чека начали накапливаться довольно любопытные оперативные материалы, получившие название «Английской папки».