— Я не знаю, что случилось, — оправдывался исполнитель. — Даю голову на отсечение, все было предусмотрено. Мы сейчас проверяем, почему не сработало.
— Значит, не все предусмотрели, — рявкнул генерал и ударил кулаком по столу. — Вон отсюда, недоумок.
Подчиненный поспешил удалиться. А Полуяхтов бессильно упал в кресло, стянул галстук, расстегнул три пуговицы рубашки и стал гладить рукой грудь в районе сердца. Он бесшумно раскрывал и закрывал рот — как рыба, выброшенная на берег.
— Как ваше самочувствие? — спросил Гольцов у Заславского.
— Спасибо, уже получше.
— Вот я гостинцы принес. — Георгий показал пакет. — Я с охраной договорился. Не будут сильно потрошить.
— Мне тут уже один приносил гостинцы. — Заславский усмехнулся и пересказал подробности визита Кости. Гольцов с интересом выслушал:
— Знакомая личность.
— Будь с ним осторожней. Зря ты это дело затеял. Я же приказывал тебе, забыл? — В голосе Заславского не было уверенности.
Гольцов перевел разговор на другую тему. Они поговорили об общих знакомых, о последних новостях на воле, о жизни вообще. Потом как-то незаметно для себя вернулись к убийству.
— Мы тут вышли на одного человека. Контр-адмирал Ермаков, — сказал Гольцов.
— Знаю. Это ему я обязан нынешним положением. Гареев — его человек, из программы «Мясник». Слышал про такую?
— Да.
— Я про нее случайно узнал. Передал документы Белугину. Тот не успел опубликовать. А на меня с тех пор товарищи из органов ополчились. Ермаков до сих пор набирает в госпиталях парней для «Мясника».
— Я знаю.
— И «дипломат» его люди сделали.
— Мы знаем, что «дипломат» Белугину должен был передать он. Но пока основная версия: кто-то подменил. Ищем этого «кого-то».
— Чушь, — резко выразился Заславский. — Зачем было так усложнять? Не хотели, чтобы документы попали? Так проще было взорвать машину, в которой ехал Белугин с этими бумагами. Или убрать самого Ермакова. Нет, это определенно либо он сам взорвал, либо точно знает, кто это сделал.
— Мы проверяли это.
— Значит, плохо проверяли. Да ему выгоднее всех было шлепнуть Белугина. Это же он после взрыва таскал вагонами в редакцию компромат на Пашку. Им надо было свалить Ткачева.
— Почему? — Гольцова интересовала версия Заславского.
— Много причин. В те годы слух прошел среди особистов, что Пашка хочет создать вместо них службу собственной безопасности в Минобороны. Бред, конечно. Никто бы ему не дал. Но тогда это выглядело правдоподобно, тем более, что Пашка дружил с Ельциным. А тот и так много дров наломал.
— Только из-за этого Белугина взорвали? С трудом верится.
— Не только. Еще из-за Чечни возня шла. Одни хотели лезть в Грозный, другие нет. Чекисты рулить всем хотели, Пашка им мешал. Ну и так далее. Я тебе этих причин с десяток накидаю. Да и у самого Ермакова рыльце в пушку. Белугин много чего против него имел. Кое-что я подбросил, кое-что другие. В общем, парень был обречен.
Заславский вздохнул. А Гольцов, глядя на него, подумал, как несправедлива бывает жизнь. Верного сторожевого пса заподозрили в растерзании невинного цыпленка и бросили на живодерню. А волки, у которых, может, до сих пор перья в зубах, гуляют по лесу и учат подрастающее поколение.
О том, чьим верным псом был Заславский, Гольцов не думал. Зачем? Несправедливость жизни все объясняла.
В тот же день вечером Полуяхтов знал, где вышла осечка. Перед ним на столе лежала сводка Главного управления исполнения наказаний, в которой сообщалось, что в больнице Матросской Тишины скончался от сердечного приступа Маковецкий Захар Иванович. К ней было подколото несколько документов и распечатка статьи в завтрашней газете «Предприниматель», которую уже поместили в Интернете.
Вчера утром в Матросской Тишине скоропостижно скончался авторитетный в определенных кругах Захар Маковецкий, больше известный в тех же кругах как Вепрь.
Бывший сержант воздушно-десантных войск и кандидат в мастера спорта по боксу, вопреки общему течению начала девяностых, когда малоизвестные спортсмены становились известными бандитами, в молодые годы пытался вести законопослушную жизнь и даже делать что-то хорошее. Он работал пожарником. Но долго на зарплате честного человека не выдержал. Его поймали на краже во время пожара в квартире крупного бизнесмена. Против Маковецкого возбудили уголовное дело. Он пытался избежать наказания тем, что с помощью дружков-боксеров «убеждал» бизнесмена и бывших коллег по работе изменить показания. Не помогло. Зато обвинительное заключение пополнилось эпизодами с нанесением тяжких телесных повреждений.