Яцек махнул рукой, будто рубанул невидимой шашкой.
— Наше дело — Заславского из тюрьмы вытаскивать! А для этого надо убийц найти.
— У нас есть два подозреваемых. Какие будут предложения?
— Смотри. — Яцек что-то быстро нарисовал на листе мелованной бумаги. Потом показал рисунок товарищу.
В центре был круг с надписью «Ермаков», соединенный жирной чертой с кругом «Полуяхтов». От них шли тонкие стрелочки к разным квадратикам, в которых были «Белугин», «Ткачев» и другие.
— Вот такая у нас получается схема, — сказал Михальский. — Вопрос: в какой из двух кругов надо ткнуть? У нас есть косвенные улики против этого… — Он показал ручкой на фамилию Ермакова. — И прямые против этого. — Ручка ткнулась в кружок «Полуяхтов». — Стоит ли доверять Моравеку?
— Не знаю. — Гольцов пожал плечами. — Моравек зол на Полуяхтова. Он хочет ему попортить кровь. Поэтому может что-то придумывать, приукрашивать.
— Понятно про мошенничество. Но зачем ему Белугина приплетать?
— Допустим, Моравек хотел так заинтересовать, чтобы следователь из России приехал наверняка. Обычного мошенничества ему показалось недостаточно: мало ли у кого счета и фирмы за границей? К тому же документальных доказательств против Полуяхтова нет. Вот и решил добавить убийство Белугина.
— Откуда он узнал про это дело?
— Бывал в России. Мог слышать, дело-то было громкое. Войтек проверил: он был в Москве незадолго перед убийством Белугина и вскоре после. Поскольку летал за счет фирмы — в командировку, авиабилеты и счета из гостиницы были в бухгалтерских документах. Так что какие-то разговоры мог слышать.
— Но такое попадание в мотив разве случайность?
— Моравек хороший аналитик, — задумчиво произнес Гольцов. — И в госбезопасности служил именно в этом качестве. Он легко мог сложить два и два. А потом что-то добавить от себя.
— Хорошо, — отрезал Михальский. — За основной мотив мы берем пиар-акцию против Ткачева и борьбу за контроль над торговлей оружием. Выгодно это Полуяхтову. Именно Служба безопасности президента контролировала «Госвооружение». Ермаков здесь постольку-поскольку.
— Но Полуяхтов, судя по тому, что у нас есть, всегда стоит за кадром и делает все чужими руками, — заметил Георгий.
— Получается эдакий профессор Мориарти, — усмехнулся Михальский. — Может, он еще и в шахматы играет?
— Поручить это дело Ермакову, мы решили, он не мог, — продолжал Гольцов. — Сам вряд ли пошел бы: слишком громкое убийство, расследование было серьезное, поэтому легко можно было засветиться. А Полуяхтов человек очень осторожный и умный.
— И ведь не засветился.
— Разве? В конце концов мы же вышли и на Ермакова, и на Полуяхтова. И следователи могли бы выйти, если бы хотели. Можно сказать, что организаторам убийства удалось, используя свои связи, направить расследование в нужное русло. Но долго держать ситуацию под контролем сложно. Рано или поздно может бумерангом ударить. Полуяхтов должен был это учесть.
— Опять двадцать пять. Замкнутый круг. Один не взялся бы, а другому не так уж и надо. Так договоримся до того, что новых подозреваемых будем искать.
— А что ты предлагаешь? — спросил Гольцов.
— С ним надо серьезно поговорить. — Михальский ткнул ручкой в круг «Ермаков». — Если он и не убивал, то знает убийцу. То есть Полуяхтова. А значит, может помочь в расследовании. И главное — до него нам сейчас легче дотянуться.
— Блестящая идея. — В голосе Гольцова прозвучал сарказм. — Он, как только увидит нас, упадет на колени и во всем сознается.
— Упадет и сознается, — твердо повторил Яцек. — Зря ты иронизируешь. К каждому человеку можно подобрать ключик.
— Есть конкретные предложения?
— Есть. У меня тут, понимаешь, часть клиентов отказались от сотрудничества. Высвободилось несколько подразделений. Ну я и дал им задание последить за Ермаковым, чтобы ребята не простаивали.
На улице было очень темно, когда Ксения вышла из библиотеки. Девушка сжалась и засеменила по дорожке. На пустыре рядом с библиотекой двигались две тени на фоне белого снега: какой-то мужчина играл с овчаркой. Он что-то держал в вытянутой руке, а она подпрыгивала.
«Какой ужас! — испуганно подумала Ксения. — «Сейчас как набросится! Почему им разрешают выходить с собакой без поводка? Безобразие!»
Дорожка к остановке была скользкой: из-за оттепели в Москве снег то таял, то замерзал, превращаясь в серую ледяную корочку. Девушка быстро семенила, стараясь не упасть, и с опаской косилась в сторону мужчины. «Кто его знает, может, это и есть Васька», — думала она, хотя часто видела этого мужчину. Он жил рядом и часто выгуливал на этом пустыре собаку. Но каждый раз Ксения боялась его и негодовала по поводу свободно бегающей собаки.