Хроника

Пусть родичей кто хочет воспевает,
Поет, кто их имеет, лишь флорины
Они родню и брата, и кузину,
Отца и мать, и деток заменяют.

Не говори же: «Род меня прославит!»
Коль денег нет, – напрасны ожидания.
Скажи: «Я – прах, и мною ветер правит».

Эти строки не только отрицают феодальные привилегии и вековые традиции итальянских нобилей, теряющих в XIII в. политические права в передовых городах-государствах Италии, но и утверждают право на реалистическое восприятие зарождающегося мира раннего капитализма.

Поэты школы «нового сладостного стиля» (dolce stil nuovo), вроде Гвидо Гвиницелли,[163]тоже направляют стрелы против тех, кто кичится древним знатным родом, но их идеал не золотой флорин, а истинное человеческое благородство:

Пускай никто не скажет,
Что было благородство без отваги,
Что можно унаследовать его,
Не чуя благородства в сердце.

Обычно эти две линии безоговорочно противопоставляют как абсолютно непримиримые, хотя в обоих направлениях присутствует общая антифеодальная струя, утверждение нового пополанского мировоззрения, перерастающего во времена Питти в раннебуржуазное.

Несмотря на значительное своеобразие, можно отметить наличие народных влияний и в таком потоке литературы, как религиозно-проповедническая, обращенная нередко не столько к господу богу, сколько к природе. Таков знаменитый «Гимн брату Солнцу» Франциска Ассизского, «Зерцало истинного покаяния» Якопо Пассаванти, который наполнял жизнь святых и «истории» дьяволов реалистическими деталями, и последовавшие за ними широко известные «Цветочки», повествующие о жизни Франциска Ассизского, и менее известное «Житие брата Юнипера».[164]

163

Ф. де Санктис. История итальянской литературы. М., 1963, стр. 35–40.

164

F. Flora. Storia délia letteratura italiana, v. I. Verona, 1948, pp. 23, 338–348; G. Cocchiara, op. cit., pp. 25–26; Цветочки св. Франциска Ассизского. M., 1913; Житие брата Юнипера, ученика св. Франциска Ассизского. М., 1914.