bИтак, 7 мая, в среду перед Троицей, скончался император римлян и король народов, оставив по себе навеки многие и славные следы памяти как в духовных, так и в светских делах.b dB следующую же ночь его внутренности были извлечены и похоронены в церкви св. Марии12.
А сколько заботилась - до самого конца жизни - о спасении души своего господина императрица Адельгейда, невозможно описать ни словами, ни делами. Ибо все светские почести и успехи, заслуженные им когда-либо, он сам приписывал не своим заслугам, но одному лишь Христу, говоря [словами] хвалебного гимна: «Не наМу Господи, не нам, но имени Твоему даруй славу!»13. Если бы даже во мне соединились красноречие, мудрость и память, их все равно не хватило бы для изложения похвалы цезарю. Каков был государь, такими были и его князья. Не излишество их в еде или прочих делах, но золотая умеренность во всем радовала его. Все доблести, о которых мы читаем, процветали, пока они были живы, а после их смерти увяли и они14. Но, хоть тела их и мертвы, бессмертные души продолжают жить и, достигнув вечного блаженства, радуются их добрым делам.
Но, завершая речь, [скажу], что никогда после Карла Великого королевский трон не занимал более великий государь и защитник отечества, чем он. Хотя многие князья, как я говорил, умерли раньше него, все, кто его пережил, не забыли славных обычаев его времени, не желали следовать тем новым обычаям, что последовали, и до конца своей жизни добровольно не сходили с правильного пути старинной правды и правосудия. Они видели тогда исполнившимся то, что было записано неким мудрецом, предвидевшим будущее: «Сначала был золотой век, затем - бронзовый, а позже грядет век железный»15. Услышь же каждый из верующих правдивое увещевание блаженного Григория: «Когда возрастают дары, растет и потребность дарить»16у и содрогнись его грехам во вверенных ему делах, и смиренно моли Бога о душе императора, чтобы он милостиво простил многочисленные проступки грешного раба своего, которые тот не сумел предотвратить в столь многих подведомственных ему делах; чтобы властитель всех королевств и всех народов в настоящем и будущем, вечно бодрствующий благочестивый страж помог бы ему.d
bС наступлением утра они наперебой, как [это было заведено у них] испокон веков, стали протягивать руки к единственной надежде всей церкви, сыну императора, хоть он и был уже помазан в короли и наречен блаженным папой императором, обещая ему свою верность и помощь против всех врагов и подтверждая [это] военной присягой. Итак, вновь избранный государем уже всем народом, он перенес тело отца в город, который тот сам с блеском построил, под названием Магдебург.b dТам оно было принято с почетом и со слезами, вложено в мраморный саркофаг и погребено архиепископами Геро Кёльнским и Адальбертом Магдебургским при содействии прочих епископов и всего народа. Одноименный же сын его, Оттон Младший, повторно был провозглашен всеми государем и королем.d fЭтот юноша, отличаясь исключительной физической силой, имел поначалу склонность к дерзости, был щедр, но неумерен в многочисленных делах благочестия и избегал зрелых советов; затем, наставленный многими, он научился обуздывать себя с достойной похвалы доблестью и вел в последующем благородный образ жизни.
По настоянию своей благочестивой матери, под руководством которой вырос, он путем справедливого обмена приобрел город Мемлебен, где умер его отец, и десятины, которые относились к Херсфельду; собрав там монахов, он основал вольное аббатство и, снабдив его всем необходимым, утвердил апостольской привилегией.
Он, сверх того, в присутствии архиепископа Адальберта императорским указом предоставил братии, служащей Богу в Магдебурге, право самим избирать архиепископа и утвердил этот дар одной грамотой, которая и сегодня там есть и в которой сияет золотом портрет его и императрицы Феофано. С разрешения цезаря и в его присутствии архиепископ, приготовившись к обедне, произнес согласно евангельскому обычаю превосходную проповедь, а затем, предъявив, огласил императорский указ о праве выбора, осудив на страшное отлучение того безрассудного, кто дерзнет когда-либо его нарушить, и заставил остальных подтвердить сказанное возгласами: «Аминь! Да будет так! Да будет так!».
Он также обратил внимание своей щедрой милости на епископство Мерзебургское и передал его епископу Гизилеру, которого очень ценил, сначала аббатство в Пёльде, а затем город Цвенкау со всем ему принадлежавшим, для службы св. Иоанну Крестителю; далее он предоставил ему все, что включают в себя стены города Мерзебурга - с евреями, купцами и монетой - лес, лежащий между реками Заале и Мульде и округами Сиусули17 и Плисни18, Корен и Нерхау, Паузиц и Тауху, Портиц и Гундорф19 и утвердил все это грамотой, писанной его собственной рукой.f
12
Внутренности Оттона I быди захоронены в Мемлебене, а само тело - в Магдебургском соборе.
19
Корен расположен между Борной и Рохлицем; Нерхау- на р. Мульде возле Гриммы; Паузиц - также на р. Мульде между Требзеном и Вурценом; Тауха - к северо-востоку от Лейпцига; Портитц - близ Таухи; Гундорф - в окрестностях Лейпцига.