Таким образом, труд Шах-Махмуда Чураса является также первым сочинением, написанным в Восточном Туркестане и посвященным черногорским ходжам с целью их прославления и апологии. Естественным продолжением материалов “Хроники” о ходжах является другое, на этот раз агиографическое сочинение нашего автора — Анис ат-талибин (мы приводим в “Приложении” его заключительную часть). Словом, материал, который собрал и последовательно изложил во многих рассказах на страницах “Хроники” Шах-Махмуд, мы ни у кого в подобном объеме не находим.
Но как и во всем сочинении, наш автор только фиксирует события. Показывая неуклонный рост могущества этой семьи духовных феодалов, он нигде не говорит о причинах, приведших к столь стремительному подъему ее веса и влияния. Судя по его рассказам, даже если подходить к ним с известной долей необходимого критицизма (поскольку следует всегда иметь в виду, что они написаны искренним последователем ходжей), преемник ходжи Исхака и фактический руководитель черногорцев в Восточном Туркестане Шутур-халифа передал руководство достигшему совершеннолетия Ходже Шади в тот момент, когда влияние секты на жизнь ханского двора уже было значительным. В “Хронике” весьма рельефно отображено политическое лицо Ходжи Шади: он выступает основным посредником в мирных переговорах между 'Абд ал-Латиф-ханом и 'Абд ар-Рахим-ханом, он — инициатор устранения энергичного Султан-Махмуд-хана, он же активно участвует во вторичном возведении на престол Султан-Ахмад-хана и покидает его, приняв сторону 'Абдаллах-хана, что, видимо, способствовало победе последнего, и т. д. Шах-Махмуд Чурас рассказывает также и о трениях, возникших между 'Абдаллах-ханом и ходжой Мухаммад-'Абдаллахом (1047—1096/1637—1685); об интригах, которые плелись последним и его окружением против сыновей хана — Нур ад-Дина и Йулбарса, не вскрывая причин, которые нам известны, поскольку их поддерживали белогорские ходжи, опиравшиеся на Кашгар — удел сыновей хана; наконец, о победе Мухаммад-'Абдаллаха, проявившейся в том, что на престол в Яркенде взошел Исма'ил-хан, брат 'Абдаллах-хана, поддержанный черногорцами и калмаками Элдан-тайши. Интересны сведения “Хроники” о вербовке ходжами мюридов, о методах и средствах, к которым они прибегали, проводя эту вербовку.
К сожалению, в “Хронике” мы не нашли сведений о политических противниках черногорских ходжей — о белогорских ходжах. Это наименование закрепилось за преемниками и сторонниками Мухаммад-Амина, известного как Ходжа Калан, брата ходжи Исхака, основателя ветви белогорских ходжей (так называемой 'ишкийе) в рамках суфийского ордена накшбандийе-ходжаган. Его преемники осели в Кашгаре и обладали там довольно весомым влиянием, особенно возросшим при жизни ходжи Хидайаталлаха (Ходжа Афак), внука Ходжи Калана. Политическая борьба между этими двумя сектами ходжей официально прикрывалась лозунгами религиозного расхождения, по существу ничтожными и касающимися главным образом толкования ряда моментов из повседневной практики дервишизма[248].
Аргумент от умолчания, приведенный Шах-Махмудом Чурасом, несомненно снижает значение “Хроники” как ценнейшего первоисточника, поскольку в нем скрыта и затушевана яростная борьба между ходжами, во многом определившая судьбу государства и династии.
Значение “Хроники” как исторического источника далеко не исчерпывается содержащимся в ней надежным и исключительным по важности материалом, посвященным собственно Восточному Туркестану, истории двух государственных образований на его территории и их правителей из дома чагатайских ханов, а также обосновавшимся там черногорским ходжам. Повествуя о событиях, сотрясавших Моголь-ское государство, рассказывая о внешнеполитических акциях его владетелей, Шах-Махмуд Чурас сообщает новые и до сих пор неизвестные сведения о соседних народах и государствах, которые открывают для нас еще одну страницу их истории и на которых мы кратко остановимся ниже[249].
1. Видимо, наш автор не располагал материалами о моголо-узбекском союзе, заключенном между 941—944/1534— 1537 гг. 'Абд ар-Рашид-ханом и 'Убайдаллах-ханом. Этот союз был направлен против казахов и казахо-киргизского союза[250]. Опираясь на него и используя помощь Шейбанидов, 'Абд ар-Рашид-хан весьма успешно боролся за преобладание в районах западного и центрального Моголистана и нанес несколько серьезных поражений как казахам, так и объединенным силам казахов и киргизов. Этот союз просуществовал около шестидесяти лет и был разорван односторонним актом шейбанида 'Абдаллах-хана II, пославшего в 1003/ 1594 г. многочисленную армию на Кашгар и Яркенд, что явилось полнейшей неожиданностью для правившего в то время в Яркенде Мухаммад-хана. Этот эпизод значительно полнее других дошедших до нас источников отражен Шах-Махмудом на страницах “Хроники”, где он с большим количеством деталей рассказывает о всех перипетиях узбекского похода, а также о драматических ситуациях, возникших в Могольском государстве в связи с ним. В конце концов Мухаммад-хан все же вынудил вторгнувшиеся войска оставить пределы страны, в связи с чем источники, осветившие этот эпизод из взаимоотношений узбеков и моголов, сочли, подобно нашему автору, их уход за поражение. Заметим, что этот поход не получил отражения в среднеазиатских исторических хрониках, и мы знаем о нем лишь со слов авторов местных и индийских сочинений и из агиографических трудов[251].
248
В частности, вопрос о
249
Ср.: Бернштам, Проблемы истории, стр. 77, где говорится о разносторонних связях Восточного Туркестана с народами Средней Азии.
250
Об этом союзе подробнее см. прим. 58 к нашему переводу “Хроники”, а также Могольско-узбекский союз, стр. 37—40, и К вопросу, стр. 233—242.
251
О походе подробнее см. прим. 137, 143, 146 к нашему переводу “Хроники”, а также Кашгарский поход, стр. 5—9, и К вопросу, стр. 243— 244.