Читать онлайн "Хроника" - Чурас Шах-Махмуд - RuLit

Вместе с тем, опасаясь чрезмерного усиления киргизских биев и ловко пользуясь при этом недовольством могольской знати и кочевых феодалов, 'Абдаллах-хан дважды отдавал приказ о физическом уничтожении наиболее влиятельных из них. В первом случае он подверг избиению племя булгачи, осевшее к северу от Янги-Хисара, и его предводителей, когда, по сообщению Шах-Махмуда Чураса, было в конечном счете уничтожено около 10 тыс. человек[276].

Во втором случае он посоветовал своему сыну и наследнику престола — наместнику Кашгара Йулбарс-хану — расправиться с киргизскими биями, использовав в качестве предлога поступившее сообщение о подготовляемой ими измене.

Йулбарс-хан внял совету отца и на некоторое время покончил с преобладающим влиянием киргизов и калмаков в Кашгаре[277].

Значительное влияние приобрели киргизы в Кашгаре, где в самом городе и его округе обосновались такие родовые подразделения, как кушчи, чон-багыш и кипчак. Шах-Махмуд Чурас отмечает, что в период кратковременного правления в Кашгаре другого сына 'Абдаллах-хана, Нур ад-Дина, киргизские бии практически держали власть в Кашгаре и Аксу в своих руках. По их рекомендациям Нур ад-Дин-хан отдавал приказания об истреблении различных лиц, в результате они перебили около двух тысяч влиятельных и богатых людей[278].

Интерес вызывает вопрос взаимоотношений киргизов с белогорскими и черногорскими ходжами. Киргизские бии Кашгара, видимо, с самого начала поддерживали утвердившихся в городе потомков Ходжи Калана. Естественно, что они всегда держали сторону тех претендентов на престол Яркенда, чьими союзниками выступали белогорские ходжи, как это произошло в случае с Йулбарс-ханом[279]. Лишь немногие киргизские бии, стоявшие со своими отрядами в Яркенде, после бегства 'Абдаллах-хана в Индию и восшествия Йулбарс-хана на престол ушли в Аксу к Исма'ил-хану и черногорскому Ходжам-Падшаху[280]. Более поздние источники также подтверждают, что и в дальнейшем симпатии киргизов всегда находились на стороне белогорцев и что они постоянно конфликтовали с последними яркендскими ханами и их союзниками — черногорскими ходжами[281].

4. Немаловажное значение имеют материалы “Хроники” и для истории калмаков, или ойратов, особенно в плане их расширявшейся экспансии начиная с 40-х годов XVII в. в западном — на Северный Тянь-Шань и юго-западном — на Восточный Туркестан направлениях. Как известно, процесс проникновения калмаков в Восточный Туркестан до его окончательного подчинения и пути, которыми шел этот процесс, практически не изучены[282]. Как среднеазиатские источники XVII—XVIII вв., так и местные сочинения не уделили движению калмаков достаточного внимания, а сами сведения, которые мы находим в них о калмаках, отличаются редкой скудостью подробностей и фактов. Единственным до сих пор исключением является наш памятник, ценность сообщений которого многократно увеличивается еще и потому, что почти весь описываемый процесс происходил на глазах у нашего автора: он был очевидцем ряда событий и принимал участие в них. Рассказы эти немногочисленны, но чем ближе подходит Шах-Махмуд Чурас к концу своего труда, тем чаще в описываемых им событиях фигурируют калмаки, что, по нашему мнению, косвенно отражает рост могущества Джунгарского ханства.

Впервые Шах-Махмуд упоминает калмаков в оригинальной части “Хроники” в связи с рассказами о Шах-хане, сыне и преемнике Мансур-хана, правившем в Чалыше и Турфане (949—978/1542—1570) и активно продолжавшем политику своего отца и деда в отношении калмаков. Он успешно провел целую серию походов против них, пока в последнем не нашел свой конец[283], что, согласно китайским источникам, имело место в 1570 г.

В дальнейшем “Хроника” своими рассказами наглядно иллюстрирует, как калмакские феодалы выступали в качестве наемников со своими дружинами на стороне различных правителей, сидевших в Чалыше или Турфане, принимая участие в их междоусобной борьбе[284]. Характерно, что в тех эпизодах, описание которых мы встречаем в сочинении, калмаки не очень спешили поддержать пригласившего их на помощь правителя, а выжидали момент, когда чаша весов склонится на чью-либо сторону, чтобы получить максимум выгоды вне зависимости от того, кому из соперников сопутствовал успех[285].

Начиная с 40-х годов XVII в. одновременно с ростом могущества Джунгарского ханства увеличились масштабы вмешательства калмаков во внутренние дела Могольского государства. Вначале 'Абдаллах-хан ценой напряжения всех сил государства еще мог отражать их набеги и весьма эффективно наносить им ответные удары, как, например, в случае, связанном с походами Сумэра и Церена на Аксу[286], или калмакского набега на Керию[287] и пр.[288]. В дальнейшем же, несмотря на отдельные успехи этой борьбы[289], в результате роста междоусобий, ослабления и резкого падения престижа и влияния ханской власти 'Абдаллах-хану уже было не под силу остановить все более усиливавшееся давление и шире разворачивавшееся наступление калмаков. Следует заметить, что масштабы калмакских набегов были достаточно велики. В течение одного года они произвели (в ряде случаев повторно) набеги с востока на Керию, с северо-востока — на Чалыш, а с севера — на Аксу и Кашгар[290]. Причем еще до того как 'Абдаллах-хан оставил Яркенд и тайком бежал в Индию, они активно поддерживали бежавших к ним его противников. Например, Элдан-тайши приютил у себя заподозренных и изгнанных 'Абдаллах-ханом Исма'ил-султана и Ибрахим-султана, которые уже вместе с калмаками выступали против старшего брата[291]. Точно так же Очирту-тайши и Сенгэ — сын и преемник Ботор-хунтайджи — приняли Йулбарс-хана, который потерпел первоначально неудачу в борьбе с 'Абдаллах-ханом, и оказали ему помощь[292]. После бегства 'Абдаллах-хана две соперничавшие между собой группировки калмакских феодалов выставили каждая свою кандидатуру на престол Яркенда: Сенгэ — Йулбарс-хана, а Элдан-тайши — Исма'ил-хана. Несмотря на то что Йулбарс-хану удалось в конечном итоге утвердиться в Яркенде и Кашгаре и его провозгласили ханом, практически вся власть находилась в руках Сенгэ, о чем живо и ярко сообщает наш автор. Когда же под впечатлением серии неудач Йулбарс-хан решил отказаться от престола в пользу Сенгэ, то именно Сенгэ поставил ханом его сына Абу Са'ид-султана и принял от него ханские регалии. Назначив на ключевые посты в государстве верных людей и оставив в Яркенде гарнизон в тысячу человек во главе с Эрка-беком, Сенгэ удалился в свои кочевья[293].