Царь же персидский Худабенде собрал войско свое и пошел на Гандзак и был уже близок к взятию его, [когда] проклятое племя персидское совершило /19а/безбожное [дело]. Он имел сына одного по имени Амир Хамза, которого прочил в цари, и, напав на него, убили его[60]; из-за этого вновь ослеп Худабенде. Он отказался от войны и отправился в Хорасан к другому сыну своему, Аббасу, и умер там, процарствовав три года, а иные говорят — 9 лет[61]. О смерти же его рассказывают, что он пошел в баню, побрили ему голову и, когда начали брить под подбородком, бритвой перерезали ему горло. И так как был он труслив, певцы персидские сложили о нем презрительную песню. И говорилось в этой песне: “Разрушил ты Тавриз, а напачкал в Маранде”. Сложили еще /19б/ такую побасенку: “Сказали ему: “Царь! Османы взяли такой-то город, что же ты сидишь?” А он рассердился на них говоря: “Молчите, ибо сейчас кошачья свадьба”. А сам украшал кошек парчовыми одеждами и вешал на шеи кошек колокольчики и приказывал трубить в трубы. И хлопал в ладоши он и смеялся”. Сложили побасенку эту, чтобы показать слабость и трусость его; а смысл ее таков: как кошка живет в доме и не выходит из него, так и он, подобно кошке, сидит дома и не заботится о делах страны. Придумали и другой рассказ, о его /20а/ слепоте: когда выходил он из дому и верхом катался в чистом поле, сопровождавшие его, насмехаясь над ним, шутили и говорили: “Государь! Здесь роща и чаща, склони голову, чтобы не ушибиться о дерево”. И он часами держал голову низко склоненною.
Так в позоре влачил он жизнь свою до самой смерти.
Глава X
О ЦАРСТВОВАНИИ ПЕРВОГО И ВЕЛИКОГО АББАСА
В 1029 (1580) году сел [на трон] царь Аббас, муж храбрый в войне, велеречивый, многомудрый, хитроумный, прозорливый и красноречивый, изобретательный и удачливый во всех /20б/ делах, упорный и бесстрашный во всем. И с начала царствования удачно шли его дела. Ибо еще при отце его восстала страна Джочанет, то есть Гилян. Сей Аббас, отправившись [туда], подчинил [ее] своей власти. А [затем] пошел в Ардебиль, чтобы оказать милосердие жителям его. И вышел род Пахлавуни, то есть озбеки[62], из Бахла Бухарского и отнял у персов город Рей[63]. И выступил с войском своим шах Аббас и прогнал их, истребив многих из них. Захватив сына царя их, пошел он вместе с ним в Хзиран, то есть Казвин. Все деяния его полностью описал историк Аракел[64]. /21а/ Желающие узнать истину пусть читают и поучаются у него. Я же пишу все, что слышал об этом шахе Аббасе, как ложь и небылицы, так и истину и правду. Если ж будут хула и укоры или похвалы и одобрение, да отнесутся они к тем, кто рассказывал нам. Ибо те, что были очевидцами, рассказали правду, а те, кто говорили понаслышке, сообщили обо всем неточно, но мы расскажем, как слыхали, все — как ложь, так и истину.
Глава XI
О ПОЕЗДКЕ ШАХА В ГУЛПЕКАН
Имел шах Аббас привычку временами гулять переодетым. /21б/ Бывало, отправлялся иногда куда вздумается верхом и с телохранителем, иногда же один, а порою в обличии коробейника, то есть чарчи. Так бродил он среди знатных и простолюдинов, расспрашивал и осведомлялся обо всем: о шахе и стране, о налогах и обо всех делах.
Случилось однажды, что отправился он с войском в пределы Гулпекана. И покинув войска, он один верхом разъезжал [по окрестностям]. А было время, близкое к посту Святого Георга. Пошел сильный дождь и промочил его и телохранителя. И отправились они прямо к городку Гулпекан. [День] клонился к вечеру; увидел шах большой [огороженный] двор с двустворчатой дверью. Направился он к этой двери и верхом на коне въехал во двор и увидел мужчину, /22а/ который сидел на стуле в глубине крытого балкона, то есть айвана. Поздоровался он и сказал: “Ради любви к шаху прими меня, ибо замерз я от холода”. И сказал мужчина: “Коль помянул ты шаха, слезай с лошади”. Позвал он слугу своего и приказал ему: “Позаботься о лошади и скороходе”. А сам повел шаха, вошел с ним в хорошо убранный дом и, сняв с шаха одежды, отправил их во [внутренние] помещения, приказав: “Высушите их”. [Затем] принес большую соболью шубу, накинул ее на шаха и сказал, смеясь: “Хорошо так?” Ответил гость: “Да, хорошо”. Сказал муж: “Почему не должно быть хорошо, кават бози!”, то есть /22б/ сводник. И говорит далее муж: “Хорошо бы зажечь огонь”. Отвечает гость: “Да, было бы хорошо”. Говорит муж: “Действительно хорошо будет, кават”. И велел зажечь огонь в камине. И говорит далее: “Хорошо будет, ежели я приготовлю шашлык?” Отвечает шах: “Да, хорошо”. Говорит муж: “Действительно хорошо будет, кават”. И так спрашивал муж, и так отвечал шах. И все, о чем говорил муж, — (он) приносил[65] и приготовил яство, и подал вино, и сели [они] есть и пить. И говорили о стране и о шахе. А человек все с похвалою отзывался о шахе. И так беседовали они до полуночи. А затем /23а/ приказал он принести чистые постели шаху и телохранителю. И велел, чтобы заперли двери изнутри. “А о лошади, — сказал, — не беспокойтесь”.
60
Хамза-мирза, старший сын Худабенде, блестящий полководец, одержавший ряд побед над османами, был убит в 1586 г. по наущению эмиров, ненавидевших его за централизаторскую политику.
61
В 1587 г. на престол был возведен младший сын Худабенде, шах Аббас I, еще ранее провозглашенный шахом в Хорасане. Мухаммед Худабенде, занятый в то время подавлением восстания в Фарсе, умер.
62
Речь идет о династии узбекских ханов — Шейбанидах. Государство Шейбанидов, возникшее в начале XVI в., занимало территорию от Каспийского моря до Тянь-Шаня и от Сырдарьи до Центрального Афганистана.
64
В своей «Истории» Аракел Даарижеци подробно описывает события царствования шаха Аббаса I.
65
Восстановлено по рук. № 1662 (л. 2а, стк. 7—6 он.) и № 3024 (л. 536, стлб. 2, стк. 2 сн.) —