Баба /58а/понадеялся на свою небольшую рать и думал, что с помощью ее сумеет добиться того, чего хочет. И послал он немного мужей в села, и захватили они скот разных деревень. И вновь послал к шаху гонца и говорит: “Видишь, я отдал страну твою на разграбление моим войскам. Так поступлю и с местом, где сидишь ты в тщетной надежде”.
Лазутчики шахские[97], что отправились разведывать, рассказали шаху следующее: “Людей у него менее 200 человек, и не кызылбаши они, а озбеки, дилаки и влаты, и находятся они вблизи Тахт-и Рустама”.
Разгневанный шах повелел вельможе одному взять с собою 1000 человек и отправиться воевать с ним. “Если /58б/ встретите шахзаде, — говорит он, — захватите и приведите с собой”. Когда войска шахзаде увидели войско шаха, обратились они в бегство. И стали шахские войска преследовать их и достигли места, где в своей палатке сидел шахзаде, не готовый к сопротивлению, набросились на него и, схватив, отвезли с собою к шаху. И повелел шах наложить оковы на ноги его и отвезти в крепость, именуемую Ануш, которую они зовут Кахкаха-кала. Таков был конец событий.
Глава XXVII
КРАТКАЯ ЗАПИСЬ
То, что мы написали в кратких записях, начиная от Джаханшаха и до шаха Сефи, — это все, что мы могли найти и обнаружить. /59а/ Теперь же расскажем о делах и событиях в Араратской стране, начиная от царя шаха Сефи и до царя шаха Хусейна, о тех, кто владел краем Ереванским, от Амиргуна-хана и до Фарзали-хана. Напишем здесь [все] о совершившемся в их время в назидание тем, кто придет вслед за нами. Сообщим и то, что узнаем о других странах. И то, что слышали и что видели, изложим [здесь]. Поэтому молю [вас], не осудите [меня]. Вы также напишите все, что знаете, и, приняв [написанное] мною за черновик, изложите [все это] в наипрекраснейшем порядке, ибо таковы мои возможности.
/59б/ Глава XXVIII
ОБ АМИРГУНА-ХАНЕ
Когда царь персидский, шах Аббас, овладел Ереваном, назначил он туда правителем Амиргуна-хана, мужа храброго и смелого, доблестного в битвах, неустрашимого и безбоязненного, благоустроителя и друга христиан. Начав править Ереваном, он тотчас же приступил к благоустроительству и умножил число жителей.
Сначала принялся он строить крепость, затем дворцы и виноградники, цветники и сады, рыть каналы и умножать [количество] воды. В некоторых местах облегчил он также налоги и снял тяжкое бремя с выи простолюдинов. Но вместо этого увеличил он сухра, /60а/ то есть барщину. Увеличил он барщину потому, что, как сказали мы, занимался строительством. Поэтому сочинили побасенку, будто, когда женщина беременела, мужа ее забирали на барщину и не разрешали вернуться домой. Женщина рожала сына, рос он, и [тогда] отправляли его на барщину, чтобы отец вернулся домой. Придумали эту небылицу из-за тяжести барщины. Но хотя и тяжела была барщина, однако хан давал хлеб работавшим на барщине, ибо был он милосерден. Напекши много хлеба, он, нагрузив лошадей, отправлялся туда, обходил поля и раздавал хлеб тем, кто работал там. Поэтому ашуги сложили и пели хвалебные песни о его щедрости. И так жил он, благоустраивая /60б/ страну.
При жизни совершил он много подвигов, воюя с османами, ибо дважды двинулся он на область Карина, разрушил и полонил страну, достиг ворот крепости Арзрум и палицей своею выбил двери крепости и, забрав пленных, поселил их в Ереванском крае.
Отправился он и в пределы Вана и Муша и, полонив [жителей] их, привез пленных и поселил в областях, находящихся в Ереванской долине. И вот по сей день благоустроены села меж Ереваном и Эчмиадзином, а именно: Кялар, Гокгумбет, Кавакерт, Паракар, Сабад и другие, в коих поселил он взятых в плен в османских областях.
/61а/Так жил он, [совершая] подвиги и благоустраивая землю Араратскую. Любил он и народ армянский и всегда ходил в дома христиан, ел и пил с ними. И назначил старост областей, то есть меликов. Назначил он старостой областей Котайк и Анберд некоего Давуда, [родом] из села Канакер. А некоего Гозал-бека из Карби сделал другом и советчиком Давуда. И что бы ни [намеревался] предпринять хан, [обо всем] советовался с ними. И, когда садился за ужин, справа и слева от себя сажал мелика Давуда и Гозал-бека и говорил: “Вы — отцы мои, я — /61б/ сын ваш”.