Случилось, что просидел он на этой свадьбе в доме мелика с вечера до полуночи, ел и пил под песни и игру гусанов, в плясках и большом веселии. И когда опьянел, встал, чтобы идти спать, и сказал всем: “Идите все спать, и чтобы никто не оставался бодрствовать”. Пошел и заснул; когда выспался, встал и зажег фонарь, передал его в руки дочери мелика, которую звали Варда-хатун, и обошел весь дом, чтобы убедиться, что из мусульман никто не бодрствует. Вошел он в нижний погреб и увидел, что над тониром поставлен был курси, курси был накрыт, на нем [разложили] хлеб и кушанья, кувшин с вином и со стаканом, а Аслан-ага, /90б/ вытянув ноги под курси, положив одну руку на другую, а на руки склонив голову, спит на курси. Увидев это, хан вернулся и сказал девочке: “Ничего никому не говори”, улегся на постель и снова уснул. Но были там два мужа, прислуживавшие на свадьбе; имя одного — Сахрат, а другого — Тархан. Они не спали, увидели это и, разбудив Аслан-агу, рассказали ему об этом. И когда он услышал это, дрожь и ужас охватили его, и сказал он: “Знаю, убьет меня. Но если спросит он, я скажу правду”. И, встав, /91а/ пошел на свое место.
Утром призвал хан всех мусульман вместе и говорит им: “После моего ухода отсюда кто остался бодрствовать?” Говорит Аслан-ага: “Пошел я в нижний погреб и увидел, что слуги веселились в честь твоего высочества, и я тоже сел за курси и долго веселился. И охватил меня сон, и не мог я встать, но уснул за столом”. Сказал хан: “Если бы ты неправду сказал, лишился бы ты головы”. Так в страхе держал он мусульман и любил христиан.
Глава XLI
О ПОХОДЕ ХАНА В СТРАНУ ОСМАНОВ
Он увидел, что у османов, бывших в городе Карсе, начались междоусобия, /91б/ ибо два знатных парона, которых звали саг-агаси и сол-агаси, что значит правый парон и левый парон, из-за власти стали враждовать друг с другом. И отправились они в Арзрум, к старшему правителю, то есть к великому паше, чтобы он рассудил их, а Карс остался без надзирателя. Услышав об этом, хан собрал войско, вручил его калантару Масуму и отправил в область Карса, и наказал ему, если он полонит христиан, с миром привести их к нему, а если турок, — мужчин убивать, а женщин брать в плен, заселенные места сжигать и разрушать.
Дал он ему такой наказ, а сам, взяв остальное /92а/ войско, отправился в сторону Кагзувана, захватил и разрушил всю эту местность. И достиг он древнего города Багреванда, который ныне зовут Зарафхана, на реке Ерасх[117]. Полонил он жителей его, разрушил жилища, и остается [город] в развалинах по сей день; пленных же [хан] отправил в Вагаршапат. И [так] продвигаясь, достиг он области Карина и захватил все, что нашел. Возвращаясь через Басен и Партизадзор, прибыл хан к воротам Карса и всех оставшихся здесь из плененных Масумом погнал в плен. И не смогли противостоять ему османы, ибо в малой Колонии армянской, то есть в Шапгарасаре, увеличились в числе разбойники, то есть джалалии; /92б/ по повелению царя османов Мурада пошел на них паша Карина, и осталась страна без правителя. Вследствие этого усилились персы и совершили все это.
Глава XLII
О НАКАЗАНИИ ШАЙХ-ИСЛАМА МАХМЕТА
Был епископ по имени Микаел из Канакера. Это тот инок Микаел, о котором я упомянул в повествовании о Мехлу. Был он мужем высокого роста, недалекого ума, несведущ в писании, но искушен в мирских речах. Был у него один враг — перс, который говорил: “Я твой родственник, и все, что имеешь ты, — все это мне принадлежит, ибо я мусульманин и закон наш так велит”. И часто ругал он епископа, называя его язычником, неверным и нечестивым. И так шли между обоими споры и раздоры.
И отправились они вдвоем /93а/ к кази на суд. Кичась своим мусульманством, перс считал себя правым. Отправившись [в суд], предстали они перед шейхом. Говорит перс: “Мирза! Я родственник этого христианина и мусульманин и по закону требую у него мою долю имущества, а он не дает”. Говорит шейх епископу: “Действительно он родственник тебе?” Говорит епископ: “Я не знаю и не ведаю о нем. Если он родственник мне, пусть приведет свидетелей и докажет родство свое перед вами, и тогда пусть мое имущество перейдет к нему”. Говорит шейх персу: “Есть у тебя свидетели, что ты ему родственник?” Говорит перс: “Свидетель мой — моя вера”. Говорит шейх: “Есть много людей этой веры, но ничем это не поможет. Если имеешь /93б/ свидетелей, приведи их, а если нет — не утруждай людей, ибо без свидетелей ничего ты не выиграешь”.