Поздней осенью 1991 года на заседании Верховного Совета обсуждался вопрос о Чечне. Самую непримиримую позицию занимали Руцкой и Хасбулатов. И тот, и другой считали возможным применение военно-полицейских, карательных методов. Руцкой, как всегда, горячился, сидел в первом ряду и отпускал ядовитые реплики по поводу нерешительности демократов (возражавших против силового решения), а также неумелости Баранникова, который обещал подтянуть к границе с Чечней части МВД, но слова не сдержал. Позиция Руцкого была очень схожа с позицией Грачева на момент начала военных действий: "одного десантного полка хватит для того, чтобы навести порядок в Грозном". Иваненко (в то время шеф российской ГБ) считал силовое решение ошибкой. Хасбулатов метал молнии, грозился всех посмещать с должностей. Ни до чего не договорились. Приняли очередное решительное предупреждение Чечне, создали комиссию. Сейчас, оглядываясь назад, думаешь: а можно ли все это назвать бессилием? И да, и нет. Доводы "за" и "против" мало в чем изменились за последние три года.
Угроза кавказской войны... Права человека... Обострение отношений с республиками внутри федерации... Нарушение Конституции... Армия должна быть вне политики... Что скажет Запад о нашей демократии?..
А с другой стороны неслось: надо поставить Дудаева на место! Единство России - прежде всего... Они должны почувствовать жесткую руку Центра... Это охладит горячие головы сепаратистов в национальных республиках... Запад нам не указ... Дудаев восстанавливает Кавказ против России...
Одни считали, что пожар кавказской войны вспыхнет, если вмешаемся. Другие - если будем молчать и не пресечем всекавказских амбиций Дудаева.
Не помню, было ли на момент того заседания Верховного Совета оружие уже передано чеченцам или нет. Я хорошо помню другое - в тот момент у России своей структурно обозначенной армии не было, как не было и сколько-нибудь внушительных войск МВД. И органы государственной безопасности находились в зачаточном состоянии. Возможно, не было той техники, которая скопилась у Дудаева сейчас, но не было и сил, способных легко противостоять ему. И тень Союза ещё плыла над Россией. И передача техники после вывода войск рассматривалась как часть именно политического решения конфликта, И сейчас, в общей перебранке, сваливая друг на друга неудачи военной операции, желая подтолкнуть к скамье подсудимых то маршала Шапошникова, то генерала Грачева, то ещё кого-то, мы забываем именно об этой частности: оставленное оружие было как бы условием мирного решения проблемы, дабы погасить тенденции к отделению от России. Умное это решение или недальновидное - легко говорить сейчас. Разумеется, если бы у Дудаева не было столько военной техники, сегодняшние жертвы были бы неизмеримо меньшими.
Скорее всего, военная операция, начнись она в 1991 году, не имела бы логического конца, ибо сложившегося военного ведомства к тому моменту ещё не было. А стрелковое вооружение в Чечне было всегда. Что же касается политического решения, достаточно заметить - договор с Татарстаном, по сути, с откатами и приливами готовился почти три года.
Но вернемся к сегодняшнему дню. Почему все случилось именно в декабре 1994 года, а не раньше или позже? Что означает формула, сказанная Николаем Егоровым, вице-премьером, которому правительством было поручено возглавить операцию в Чечне: "Дальше ждать было нельзя!"? Какие доводы и силы подтолкнули Бориса Ельцина в сторону силового решения?
Есть несколько версий развития событий.
Версия первая. "Борьба с мафией".
Разумеется, чеченский кризис нельзя рассматривать в отрыве от предстоящих выборов, и прежде всего выборов президентских. 95-й год будет ещё одним трудным полуреформенным годом. Уже в который раз обещанные перемены приходится откладывать на начало года следующего. Таким образом, улучшение экономической конъюнктуры и обещанный экономический рост не могут стать главным доводом в пользу будущего Президента. Положительные изменения надо будет выявлять, извлекать, доказывать. Их явность будет весьма сомнительной для миллионов сограждан. А выборы, если их проводить, приближаются. Вывод напрашивается сам собой. Надо найти деятельное пространство для политического маневра, которое может компенсировать экономические неудачи. Что же это за идеи, вид деятельности, образ поступков, который должен овладеть вниманием каждого? Надо действовать не в расчете на поддержку той или иной партии, в возможности которых Президент верит мало, и уж тем более не на симпатии и антипатии кучки партийных лидеров. Президент - человек толпы. Единственный путь к победе - изменить настроение общества в свою пользу. Задача ясна, как её решать?
Россия - традиционно страна, уважающая сильную верховную власть. От собственной истории не отгородишься. Сначала монархия в течение нескольких столетий, затем диктатура - марксистская модель той же монархии. И вот теперь президентство, замешанное на демократическом бульоне. Все зависит от концентрации, чего больше: демократии или президентства. В одной из последних бесед с Борисом Ельциным я высказал мнение: победу на выборах одержит не человек, пообещавший экономическое чудо, а человек, способный остановить преступный беспредел в стране и гарантировать согражданам безопасную жизнь.
Чечня сегодня, по сути, центр российского преступного мира. Черный рынок оружия, наркотики, фальшивые деньги - криминальный бум. 200 тысяч покинувших Чечню до военного конфликта - это не только русские и чеченцы, совершающие бегство от Дудаева, но и выверенная миграция криминального сообщества, создание разветвленной сети на территории России. Утверждение премьера временного правительства Чечни Саламбека Хаджиева, что сегодня федеральные войска в Чечне воюют с преступным миром всей России, недалеко от истины.
Было ли это соображение высказано Президенту как довод в пользу военной операции? Нет сомнения, было. Впоследствии ликвидация криминального чеченского узла, его разгром будут преподнесены Президентом как объявление войны всему преступному миру страны.
Версия вторая. "Американский вариант".
Каждый американский президент придумывал маленькую войну, чтобы одержать в ней победу. Американцы должны постоянно помнить, что их президент возглавляет самую демократическую и самую сильную страну в мире. Гренада, Ирак, Гаити и даже неудачная экспедиция в Сомали - все это лепестки одной и той же ромашки.
Для президентов США фраза, принадлежащая одному из крупнейших американских генералов: "Если войны нет, её надо придумать для блага и величия Америки", - является своеобразным руководством к действию.
Россия не Америка. Но военные - всюду военные. В давние годы вьетнамской войны Генштаб СССР не раз напоминал политическому руководству страны, что мы отстаем от американцев, у них есть постоянный полигон, на котором они совершенствуют свою боевую технику. Под этим полигоном подразумевался Вьетнам. Не в последнюю очередь из-за таких напоминаний у нас появился Афганистан с ограниченным контингентом советских войск. Разумеется, эти доводы были не единственными, но они были.
Армию необходимо время от времени встряхивать. Молниеносная война всегда стопроцентный успех. Война затянувшаяся, даже если она приносит победу, наполовину проиграна. Такова историческая логика. Для российской армии эта война - самое большое потрясение последних лет. Она дала ответы на многие вопросы, и прежде всего: о боеспособности армии, об уровне её командного состава. Затянувшаяся военная операция, слишком серьезные потери, значительная часть которых явилась даже не следствием непривычности боевых действий в условиях города, а результатом фантастической неразберихи.
По свидетельству одного капитана (мы видели его на экране, окровавленного, грязного, только что вернувшегося из боя), они более двух с половиной часов вели ночной упорный бой с противником, вызвали авиацию на подавление огневых точек и только спустя три часа выяснили, что им противостоит соседний полк федеральных войск. И так почти каждый день на каком-то участке фронта свои бомбят своих.
Непростота возникшей ситуации чревата ещё одним осложнением падением популярности Президента в армии. В Чечне Грачев не сумел проявить качеств яркого военачальника. Будем справедливы, на заседании Совета безопасности перед началом операции именно Грачев дал наиболее здравую оценку ситуации, предупреждал о неготовности армии и нестандартности обстоятельств, при которых будут вестись предполагаемые военные действия. Однако времени, требуемого для подготовки ввода войск, Грачев не получил.