Я снова окружила место нашей стоянки защитными плетениями и, оставив дежурить Тамира, остальные отправились спать.
Но поспать нам не удалось. Около полуночи над горами вспыхнуло алое зарево. Отсюда оно было таким ярким, что вокруг стало довольно светло. А потом раздался душераздирающий вопль дракона, казалось, что сейчас перепонки просто полопаются. Все повскакивали со своих мест и задрали головы вверх.
В небе естественно ничего не было видно, но из-за гор доносились странные звуки, напоминающие взмахи огромных крыльев.
— У меня такое впечатление, — начал Филадил — что твой давешний «приятель» немного подрос.
— Если под «приятелем» ты имеешь ввиду дракона, то я с тобой полностью согласна — сказала я, нервно сглотнув.
Видимо вторая моя безумная идея была не такой уж безумной. Дракончик действительно начал сильнее кричать потому, что стал больше.
— И подрос он видимо очень хорошо — вставил Тамир, указывая рукой куда-то в сторону.
В красном зареве из-за горы появилась огромная черная туша. Медленно размахивая шестью огромными крыльями, дракон размером с девятиэтажный дом, в три подъезда длиной, проплыл в направлении, откуда мы пришли.
— Послали проверить сообщение пилота — предположил Фил.
— А почему так долго собирались? — усомнилась Элиса.
— Может Шанур что-то сделал с драконом такое, что он теперь только ночью может перемещаться? — предположил Тамир.
— Я конечно в драконах не разбираюсь, — сказала я — но без магии тут не обошлось. Слишком уж он огромный. Как вообще в воздухе держится такая туша?
— А главное — что мы с ним будем делать? — высказал мучивший всех вопрос Фил.
— «Главное в охоте на дракона — никогда с ним не встречаться» — припомнила я вычитанную еще в прошлой жизни в какой-то фэнтэзийной книжке фразу.
— Очень умная мысль — кивнул Тамир.
Только мы расслабились и решили продолжить наш сон, как со всех сторон на наш лагерь навалились толпы невесть откуда взявшейся нечисти. За то время, что мы шли по выжженным землям нам ни разу не попался ни один представитель местной фауны, а сейчас создавалось впечатление, что все они сбежались в эту точку со всей территории и пытались преодолеть мою защиту. Вокруг стоял вой, рев, скрежет когтей и лязг челюстей, задние напирали на передних и вскоре началась кровавая давка. Трещали кости и неслись душераздирающие крики и вой. Мой щит трещал по швам, я быстро установила следующий, накачав его по максимуму и вовремя: Мой первый щит со звоном лопнул и накопленная в нем энергия вырывалась из под контроля связывавших его плетений. Несколько рядов монстров снесло как от дуновения ветра, а остальные как будто вдруг потеряли интерес к нашим скромным персонам и бросились в разные стороны.
Мы до самого рассвета простояли в полной боевой готовности, но никто из местных обитателей так больше и не вернулся.
— И что это было? — прошипел Фил.
Все уставились на меня с немым вопросом в глазах.
— А я откуда знаю, — огрызнулась я. — Возможно, какая-то очередная местная аномалия.
В гору мы полезли сразу же как начало светать. Подъем хоть и был пологим, но из-за огромных осыпей приходилось то и дело петлять, выбирая места с более надежными склонами. Хоть горы и казались невысокими, из-за этих постоянных петляний туда-сюда к вечеру мы поднялись только до середины склона. И когда мы уже подыскивали площадку для привала, Триана вдруг сказала:
— Эй! Смотрите, — указывала она рукой куда-то выше — по-моему, там пещера.
Мы все посмотрели в указанном направлении и действительно разглядели темное пятно.
Потратив еще двадцать минут, мы уже в полной темноте добрались до входа. Он был достаточно велик, чтобы наши животные прошли внутрь. В пещере места тоже было немало. Вглубь вел тоннель, который в паре десятков метров сворачивал налево. Тамир прошел туда и вскоре вернулся.
— Можно пройти вглубь — сказал он — там довольно большой зал за поворотом и если даже мы разожжем огонь, то снаружи видно не будет.
Все двинулись вперед, а я задержалась поставить щит на вход в пещеру. Когда я уже закончила и стала уходить, снаружи ко входу приблизилась какая-то темная фигура и остановилась перед щитом. Я замерла на месте и стала наблюдать. О том, что меня заметят по светящимся зрачкам я не переживала, поскольку еще с Одинсея вернула им свой обычный фиалковый цвет без свечения чтобы не привлекать лишнего внимания. Незваный гость несколько раз потыкался в барьер, а потом громким шепотом позвал:
— Тэя! Тэя, ты здесь? — по голосу было ясно, что говорит женщина — Я чувствую, что это ты. Это я, Нильда. Подойди, я просто хочу поговорить.
— Здесь нет Тэи — замешкавшись на пару секунд, решила ответить я — она погибла более десяти тысяч лет назад.
— Ха-ха-ха — засмеялась женщина — пусть я теперь всего лишь призрак, но я же была твоим аватаром, Тэя. Я не могу ошибиться.
— И все-таки вы ошибаетесь, — сказала я, подходя ближе — меня зовут Тинувиэль.
Я рассматривала стоявшую напротив женщину. Теперь, подойдя ближе я, видела, что она явно нематериальна: — я могла видеть звезды на небе сквозь нее.
— А-а-а — протянула Нильда — теперь я понимаю, почему ты оставила Фрейю в храме. Как боец она была бесполезна, но зато ты смогла переродиться. Умно, госпожа, умно.
Похоже она проигнорировала то, что я ей сказала.
— Фрейя? — ухватилась я за имя — Она была аватаром у Тэи?
— Неужели ты ничего не помнишь из прошлой жизни, госпожа? — удивилась Нильда.
— Я же говорю — я не Тэя, — сказала я опять.
— А твоя аура говорит, что это именно ты — настаивала Нильда — кому как не мне знать лучше? Не бывает двух одинаковых аур. И хотя сейчас на верхнем слое ты выглядишь как дроу, но внутренние слои не изменишь.
— Но этого не может быть — сказала я — это вообще не мое тело от рождения — моя сущность была помещена сюда, когда этому телу было пятнадцать лет. Я вообще человек из другого мира.
— Ха-ха-ха — вновь засмеялся призрак — теперь понятно в чем дело и почему ты ничего не помнишь. А я тебе говорила: «Проверяй свои расчеты тщательнее». Ты же всегда спешила и оставляла в заклинаниях кучу дыр и утечек. Вот они тебе и вылезли боком.
— О чем ты? — удивилась я — я никогда не оставляю в заклинаниях дыр.
— О да — усмехнулся призрак, оглядывая установленное перед ней силовое поле — вижу, твоя главная ошибка тебя чему-то научила. Этот защитный барьер идеален, Тэя.
— Так что там о моей большой ошибке? — вернула я призрака к интересующей меня теме.
— Ты придумала заклинание «бегства души» — пожав плечами, сказала Нильда. — Когда тебя стали убивать взбесившиеся Архимаги, ты должно быть сбросила свою личность на Фрейю. Но видимо что-то пошло не так из-за твоего кривого заклинания, — она глумливо ухмыльнулась — вместо того, чтобы переместиться во Фрейю, в ее белокурую головку, твоя сущность упорхнула из Алаварна в какой-то другой мир. Ха-ха-ха. Правда по дороге растеряв все свои воспоминания.
— Не может быть, — замотала я головой — прошло ведь десять тысяч лет, а на Земле мне было всего двадцать, и я была парнем.
— А кто его знает, сколько твою сущность мотало между мирами, — сказала Нильда — да и душе все равно кто ты: мальчик или девочка. Ну возможно был у тебя в жизни какой-то дискомфорт. Чувство несоответствия души и тела. Но наверняка когда ты попала на Алаварн в это тело, то адаптировалась невероятно быстро, а?
Я задумалась.
«Неужели эта призрачная тетка права? Ведь все, что она говорила, было похоже на правду. Моя стремительная адаптация, когда я попал в это тело, была просто невероятной. Даже воспоминания настоящей Тинувиэль, подаренные мне Гедеоном, так „удачно“ вытеснили мои мужские воспоминания на второй слой сознания, в то время как у Фила практически все новые воспоминания упали на второй слой памяти.»
— Но как Гедеон выбрал именно меня? — мой разум продолжал цепляться за малейшие зацепки, отказываясь принимать новые факты.
— Гедеон!? — засмеялась Нильда — этот засранец еще жив? Хотя конечно жив. Что ему сделается.
Ты, наверное, не помнишь, но когда мы здесь с тобой бились против этих выскочек Архимагов, мы смогли прикончить двоих из них?