— Папа! У меня неприятности! — донеслось до меня.
— Где ты? В чем дело? — спросил я.
— Я шёл следом за сущностью, которую повстречал. Преследовал её… его. Почти математическая абстракция. Зовут Кегма. Был прихвачен здесь на интерфейс, имеющий логические орты чёт-нечет, где и свернулся спиралью. Весёленькое время…
— Я хорошо знаю Кегму. Кегма — обманщик. Я могу оценить твой пространственный расклад. Я готов организовать пару вспышек энергии, чтобы нейтрализовать вращение. Дай мне знать, если есть проблемы. Как только пойдёт связь через Козырь, сообщи и двигай ко мне.
Я прощупал Призрака сквозь спикарт, и начал торможения. Мгновением позже он проинформировал меня:
— Думаю, теперь я могу сбежать.
— Дуй.
Внезапно Призрак очутился рядом, опоясывая меня, словно магический круг.
— Спасибо, папа. Я очень тебе благодарен. Дай мне знать, если что…
— Уже, — сказал я.
— Что?
— Сожмись и спрячься где-нибудь на мне.
— Опять на запястье, о'кей?
— Конечно.
Он так и сделал. Потом:
— Зачем? — спросил он.
— Мне может понадобиться внезапный союзник, — отозвался я.
— Против чего?
— Всего, — сказал я. — Пора открывать карты.
— Мне не нравится, как это звучит.
— Тогда — брысь. Я не держу тебя против воли.
— Черта-с-два.
— Слушай, Призрак. Дело вошло в стадию эскалации, и сейчас должна быть подведена черта. Я…
Воздух справа от меня начал мерцать. Я понял, что это значит.
— Позже, — сказал я. — Сиди тихо….
И возникла дверь; открылась, чтобы впустить башню зелёного света: глаза, уши, нос, рот, конечности, бушующие в зелёном столбе подобно морю — одна из самых внушительных демонических форм, какие я видывал за последнее время. И, конечно, я узнал.
— Мерлин, — сказал он. — Чувствую, ты играешь на спикарте в полную силу.
— Я ждал тебя, — отозвался я, — и я к твоим услугам, Мандор.
— Так ли?
— Так, для чего угодно.
— Включая некий вопрос о наследовании?
— К этому — в особенности.
— Превосходно! И что у тебя тут за дела?
— Всего-навсего ищу то, что потерял.
— Это может подождать, Мерлин. Нам надо много чего сделать прямо сейчас.
— Да, верно.
— Так что принимай форму поприличней и идём со мной. Мы должны обсудить положения и указы на принятие трона — какие Дома надо подавить, кого объявить вне закона…
— Мне надо срочно переговорить с Дарой.
— Сначала следует заложить некий фундамент. Идём! Шевелись, давай-давай, пошли!
— Ты знаешь, где она?
— В Ганту, по-моему. Мы свяжемся с ней позже.
— У тебя случайно нет под рукой её Козыря, а?
— Боюсь, что нет. Ты не носишь своей колоды?
— Ношу. Но как-то ночью её Козырь был случайно уничтожен. Когда я был пьян.
— Неважно, — сказал Мандор. — Увидим её позже.
Пока мы говорили, я открыл каналы на спикарте. Поймал брата в центр вихря сил. Я увидел всю цепочку трансформации Мандора, и было просто повернуть её вспять: сжать зелёную и вращающуюся башню в форму очень разгневанного беловолосого мужчины, одетого в чёрное и белое.
— Мерлин! — заорал он. — Зачем ты изменил меня?
— Просто интересно, — сказал я, покачивая спикарт. — Я хотел посмотреть, удастся ли мне это.
— Теперь посмотрел, — сказал Мандор. — Будь добр, освободи меня и найди себе более подходящую форму.
— Момент, — сказал я, когда он попытался расплавиться и вытечь. — Ты мне нужен таким, как есть.
Пресекая его поползновения, я бросил в воздух огненный прямоугольник. Серией быстрых штрихов наполнил его грубым наброском моей матери.
— Мерлин! Что ты делаешь? — крикнул Мандор.
Я подавил его попытки выпутаться с помощью транспортного заклинания.
— Общий сбор, — объявил я. — Иди со мной.
Я не стал медитировать над импровизированным Козырем, который подвесил перед собой в воздухе, а сразу атаковал его зарядом энергий, закрученных через моё тело и пространство вокруг.
Внезапно в раме, что я создал, встала Дара — высокая, угольно-чёрная, с глазами зелёного пламени.
— Мерлин! Что происходит? — закричала она.
Я не слышал, чтоб таким способом когда-нибудь действовали раньше, но я удержал Козырной контакт, потребовав присутствия матери, и сбил раму прочь. Она, ростом футов на семь, стояла передо мной, исторгая возмущение.
— И что всё это значит? — спросила Дара.
Я поймал её так же, как Мандора, и сжал до человеческих размеров.
— У нас демократия, — сказал я. — Давайте хоть минутку будем выглядеть одинаково.
— Это не смешно, — ответила она, и начала меняться обратно.
Я припечатал её усилие.
— Да, смешного мало, — ответил я. — Но это собрание созвал я, и оно пойдёт на моих условиях.
— Очень хорошо, — сказала она, пожимая плечами. — Что так всех ужасно мучает?
— Наследование.
— Вопрос улажен. Трон твой.
— А чьим ставленником я буду? — я поднял левую руку, надеясь, что они не смогут отличить один спикарт от другого. — Эта штучка дарует огромные силы. Но требует платы. Она носит заклинание для контроля своего носителя.
— Кольцо принадлежало Саваллу, — сказал Мандор. — Я принёс его тебе, чтобы приучить тебя к силе обладания им. Да, такова цена. Носитель должен прийти к соглашению с кольцом.
— Я боролся с ним, — соврал я, — и я — его хозяин. Но основные проблемы не были космическими. Они — результат ваших принудительных инсталляций.
— Не отрицаю, — сказал Мандор. — Но для этого была очень веская причина. Ты неохотно принимал трон. Я чувствовал необходимость подключить элемент принуждения.
Я покачал головой.
— Слеплено не очень удачно, — сказал я. — Дело не только в этом. Эта штучка запрограммирована, чтобы сделать меня вашим подпевалой.
— Необходимость, — ответил Мандор. — Тебя не было. Тебе недоставало сокровенного знания местной политической сцены. Мы не могли позволить тебе просто взять бразды правления и укатить в собственные фантазии… не те сейчас времена, и просчёты могут стоить очень дорого. Дом нуждался в средстве контроля. Но лишь до тех пор, пока твоё обучение не было бы завершено.
— Позволь мне усомниться, брат, — сказал я.
Мандор глянул на Дару, та слегка кивнула.
— Он прав, — сказала мать, — и я не вижу ничего дурного во временном контроле, пока ты не изучишь дело. Слишком многое поставлено на карту, чтобы допустить сбой.
— Это было заклинание рабства, — сказал я. — Оно принудило бы меня принять трон, следовать приказам.
Мандор облизал губы. Это был первый случай, когда я видел у него признаки нервозности. Я мгновенно насторожился… хотя чуть позже я осознал, что и внешняя нервозность могла быть трезвым расчётом. Я немедленно приготовился парировать его удар; но атака, конечно, пришла от Дары.
Меня затопила волна жара. Я тут же сместил внимание, пытаясь выставить барьер. Атака была не против меня лично. Это было нечто утешающе-принуждающее. Я оскалил зубы, пока боролся, чтобы сбросить хватку.
— Мать… — прорычал я.
— Мы должны восстановить императивы, — сказала она ровно, больше Мандору, чем мне.
— Зачем? — спросил я. — Вы получаете то, чего хотели.
— Трона недостаточно, — ответила она. — Я тебе не доверяю, а доверие
— условие непременное.
— Ты никогда мне не доверяла, — сказал я, сбрасывая остатки её заклинания.
— Это неверно, — сказала она мне, — и здесь вопрос технический, не личный.
— Какой бы ни был, — сказал я. — Я не продаюсь.
Мандор набросил на меня парализующее заклятие, а я скинул его, готовый теперь к чему угодно. Пока возился с этим, Дара ударила меня искусным сочинением, в котором я узнал Шторм Смятения. Я не собирался соревноваться с обоими — заклинание на заклинание. Хороший колдун может развесить полдюжины основных заклинаний. Их грамотной коррекции, как правило, достаточно для разрешения большей части ситуаций. В колдовской дуэли стратегия использования таких заклятий — основа игры. Если сражающиеся стороны доживают до истощения основных заклятий, они опускаются до драки голыми, непродуманными энергиями. И тогда, кто контролирует большие силы, обычно получает преимущество.