— Ты знаком с ним? — спросил я.
— Я знал его, — ответил Сухай, — давным-давно, до всех его бед. Радоваться этому или печалиться? Совладай он с безумием, он мог бы принести великую пользу. А потом пускай фантазирует дальше.
— Сожалею, что не могу просветить тебя, — сказал я. — Мне его действия тоже кажутся совершенно непредсказуемыми.
— И я сбит с толку, — вступил в разговор Мэндор. — Око Змея в глазнице королевы Кашфы! По-моему, все гораздо серьезнее, нежели просто осложнения в отношениях Амбера с Кашфой и Бегмой. Не думаю, что мы, сидя здесь, способны что-то выяснить. Лучше сосредоточиться на здешних проблемах.
Я услышал свой собственный вздох.
— Таких, как право наследования?
Мэндор насмешливо поднял бровь.
— О, лорд Сухай уже просветил тебя?
— Нет, — ответил я. — Нет, но от своего отца я слышал так много о борьбе за трон Амбера — заговоры, интриги и хитрости, — что почти реально ощущаю, как довлеет эта тема над каждым разговором. Полагаю, среди членов Дома Свейвила, где замешано куда больше родов, все пойдет тем же путем.
— Ты правильно мыслишь, — согласился Мэндор, — хотя я думаю, что здесь картина могла быть более упорядоченной.
— Что ж, уже кое-что, — сказал я. — Что касается меня, я собираюсь лишь отдать дань уважения и убраться ко всем чертям. Пришлите мне открытку, когда все разрешится.
Он рассмеялся. Он редко смеялся. Я ощутил покалывание в запястье, там, где обычно пристраивалась Фракир.
— Он действительно не знает, — заключил Мэндор, бросая взгляд на Сухая.
— Он только что прибыл, — ответил Сухай. — У меня не было времени ввести его в курс дела.
Я пошарил в кармане, нащупал монету и подкинул ее.
— Решка, — возвестил я, взглянув на ладонь. — Рассказывать тебе, Мэндор. Что происходит?
— Ты не главный претендент на престол, — сказал он.
Пришла моя очередь смеяться. Что я и сделал.
— Это мне уже известно. Не так давно ты говорил за обедом, как велика очередь передо мной… если кто-то вообще примет во внимание мою смешанную кровь.
— Двое, — сказал он. — Двое предшествуют тебе.
— Не понимаю, — произнес я. — Что случилось с остальными?
— Умерли.
— Что, эпидемия гриппа?
Мэндор одарил меня гнусной ухмылкой.
— Следствие прокатившейся в последнее время беспрецедентной волны роковых дуэлей и вероломных политических убийств.
— И что же преобладало?
— Предательские убийства.
— Очаровательно.
— Итак, вас трое под опекой Черного надзора короны, и каждый взят под охрану охраной своего Дома.
— Ты, похоже, не шутишь.
— Ничуть.
— Было ли внезапное истощение рядов вызвано желанием множества людей одновременно достичь успеха? Или кто-то расчищает себе пуп"?
— Короне точно не известно.
— Кого именно в данный момент ты подразумеваешь под словом "Корона"? Кто сейчас принимает решения?
— Лорд Бэнсез, — ответил Мэндор, — дальний родственник и давний друг нашего усопшего монарха.
— Вроде припоминаю его. А не может оказаться так, что он сам положил глаз на трон или же стоит за одним из претендентов?
— Этот человек — жрец Змея. Обеты жрецов запрещают им стоять у власти.
— Обычно существуют способы обойти обеты.
— Верно, но лорд Бэнсез, кажется, искренне не заинтересован в чем-либо подобном.
— Отсюда не следует, что он беспристрастен. Возможно, у него имеется фаворит, и он хочет помочь ему. Есть вблизи трона кто-нибудь, питающий особое пристрастие к его ордену?
— Нет, насколько мне известно.
— Это не означает, что колоду не перетасовали.
— Да, хотя Бэнсез не из тех, к кому легко подступиться с подобным предложением.
— Иными словами, ты веришь, что он останется беспристрастным, что бы ни происходило?
— Пока не будет доказательств противного.
— Кто ближайший претендент?
— Таббл Чаникутский.
— Кто второй?
— Тмер из Джезби.
— Верхушка очереди из твоего пруда, — сказал я Сухаю.
Он вновь показал мне зубы.
— Существует у нас кровная месть с Чаникутом или Джезби? — спросил я.
— Ничего серьезного.
— Что ж, тогда о нас просто заботятся, так?
— Да.
— И как же до этого дошло? Помнится, претендентов была куча. Свершилась ночь длинных ножей или еще что?