Он кивнул.
— Возможно ли быстренько доставить нас в Кашфу?
Отдаленный звук чудовищного гонга наполнил воздух.
— Я могу все, что могут карты, — сказал Джарт. — И могу захватить с собой кого угодно. Единственная проблема, что карты не одолеют столь обширное пространство за раз. Попробуем перенестись несколькими прыжками.
Снова прозвенел гонг.
— Что происходит? — спросил я.
— Уведомление о близком начале погребальной церемонии. Его должны слышать по всем Дворам.
— Не вовремя.
— Это как посмотреть. Есть у меня одна идея…
— Расскажи.
— У нас будет алиби, если мы выведем из игры нескольких Хендрейков.
— То есть?
— Перепад времен. Мы отправляемся на погребение и мельтешим там. Потом ускользаем, бежим по своим делам, возвращаемся и присутствуем на завершении церемонии.
— Думаешь, течение времени позволит нам?
— Думаю, да, есть неплохой шанс. Я тут вокруг довольно напрыгался и начинаю по-настоящему чувствовать потоки.
— Тогда давай попробуем. Чем больше путаницы, тем лучше.
Снова гонг.
Красный — цвет жизненного пламени, что наполняет нас, — во Дворах считался цветом траурных нарядов. Я предпочел спикард Знаку Логруса, дабы потребовать себе приличествующее одеяние. Сейчас хотелось избежать любого общения, пусть самого светского, с этой силой.
Затем Джарт с помощью карт перенес нас в свои апартаменты, где у него хранились оставшиеся с предыдущих похорон надлежащие одежды. У меня возникло слабое желание увидеть свою комнату. Когда-нибудь, возможно, когда не будет такой спешки…
Мы быстро умылись, причесались, оделись. Затем я, как и Джарт, изменил облик, и мы повторили ритуал уже на этом уровне, прежде чем одеться соответственно случаю. Рубаха, бриджи, куртка, плащ, ножные браслеты, ручные браслеты, шарф и пестрый шелковый платок — мы выглядели замечательно. Оружие следовало оставить. По пути мы собирались вернуться за ним.
— Готов? — спросил Джарт.
— Да.
Он схватил меня за руку, и мы переместились, прибыв ко внутреннему краю Плацана-Краю Света, где синее небо темнело от пламени факелов, колышущихся вдоль всего маршрута процессии. Мы прошли мимо плакальщиков, в надежде попасться на глаза многим. Меня приветствовали старые знакомые. К несчастью, большинство норовили остановить меня и побеседовать после моего долгого отсутствия: многие удивлялись, почему мы здесь, а не в Тхельбане, огромной стеклянной игле Хаоса, расположенной далеко позади.
Время от времени воздух будто вибрировал, наполненный тягучим звучанием гонга. Я ощущал, как дрожит земля, ведь источник звука находился совсем близко. Мы медленно держали путь через Плац по направлению к внушительной груде черного камня у самого края Преисподней, к арочным воротам из застывшего пламени с такой же ведущей вниз лестницей; каждая ступень, каждый поручень были изготовлены из запертого временем огня. Грубый амфитеатр под нами тоже был охвачен пламенем, сам себя освещая, обращенный к черной преграде у конца всего сущего; и не стена была за ней, а разверзшаяся пустота Преисподней, откуда исходит все. Никто еще не зашел туда.
Мы стояли рядом с воротами огня и смотрели на дорогу, которой проследует процессия. Кивали дружелюбным демоническим физиономиям, вздрагивали от звука гонга, глядели на еще потемневшее небо… Неожиданно в моем сознании возникло чужая мысль— весьма суровая.
— Мерлин!
Немедленно проявился образ Мэндора в измененном виде, свысока глядящего из-под руки. Он, вероятно, связался со мной через мою карту и выглядел таким близким к раздражению, каким я его давно не видел.
— Да?
Его взгляд был направлен мимо. Выражение лица внезапно изменилось, брови поднялись, губы разжались.
— С тобою Джарт?
— Правильно.
— Я думал, вы не в лучших отношениях, — медленно проговорил он, — судя по нашему последнему разговору.
— Ради похорон мы решили отбросить разногласия.
— Это говорит о хорошем воспитании, но вряд ли о здравомыслии.
Я улыбнулся:
— Я знаю, что делаю.
— Неужели? — сказал Мэндор. — Тогда почему ты у собора, а не здесь, в Тхельбане?
— Мне никто не говорил, что я должен быть в Тхельбане.
— Странно. Твоя мать собиралась известить вас обоих, что вы должны быть в процессии.
Я покачал головой, отвернулся: