– Все, дальше не пойдем. Это четверка, я чувствую. Поворачиваем.
– Подожди. – Я ощутил прикосновение к щиту чужого сознания. – Он нас видит.
Мы замерли, готовясь к нападению, но тварюга сидела на месте. Минут пять прошло в ожидании, затем Злобный зашевелился:
– Тварь точно нас видит?
– Я чувствую, как она давит на Шлем. Она может не знать, кто конкретно перед ней, но чье-то присутствие определяет точно. – Я помолчал, потом добавил: – Ты ощущаешь над ней знак?
– Да, какой-то незнакомый.
– Мне кажется, она ждет, когда мы подойдем поближе, и тогда ударит.
Можно было вернуться, но у нас по-прежнему не было уверенности в том, что королевская камера рядом. Этот чужак вполне мог оказаться просто высокоуровневой тварью, а не охранником. Конечно, способность использовать знаки характерна для «офицеров», однако странное поведение могло указывать на медлительность и неуверенность в своих силах, обычно чужакам не свойственную. В конце концов Злобный выругался и приказал:
– Усиль Стену до максимума. – Сам он принялся накачивать энергию в Броню.
– Что ты намерен делать?
– Подберусь поближе и пальну из подствольника – посмотрю на реакцию.
Стрелять в подземельях Гнезда сложно не только потому, что видимость не превышает четырех-пяти метров. Как я уже говорил, пространство ведет себя странно: прямая здесь не является кратчайшим расстоянием между точками. Стреляя с дальней дистанции, ты можешь быть уверен в промахе. На стороне Злобного играли его пси-способности, но шанс попасть в цель все равно был маловат.
Мы залегли, Злобный, сделав пару шагов вперед, выстрелил гранатой. Осколки хлестнули по Стене, в ответ ярко полыхнувший чужой знак отозвался в моей голове резкой болью.
– Что это было? – В глазах стояли цветные круги.
– Он пальнул каким-то лучом, Стенку просто снесло. Хорошо, что промазал, Броня могла не выдержать. – Злобный залег рядом, тварюга сидела на прежнем месте. – Ну что, уходим? Против того парня надо две Стены минимум и Броню, тем более, время заканчивается. Вернемся к переходу, возьмем еще одну группу, прикончим тварь – и сразу на отдых.
Обратный путь занял минут двадцать, на смене в это время стояла группа Палача. Изначально предполагалось, что группы будут проводить на втором ярусе около часа, но реальность вносила свои коррективы – выходило часа полтора. Наше предложение пришлось Палачу по вкусу. Установить местоположение перехода на следующий уровень значило сделать самую сложную работу, заминируй проход – и приток тварей из королевской камеры прекратится. Если оставшийся офицер действительно был стражником, одолеть его в одиночку сложно, а вот две команды управятся без труда.
Вернулись, залегли на том же месте, где нас застиг выстрел чужака.
– Ну что? – Палач посмотрел вперед и скривился. – Как валить будем?
– А что тут думать? Ставим три Стены, накачиваем Броню до максимума каждый, идем вперед, когда Аскет рубанет Когтем, закидаем гранатами. Или огоньку метнем – сами решайте.
– Нельзя. – Возможно, мои аппетиты растут, но я считал возможным рискнуть. – Потеряем знак.
– В каком смысле? Стенки снесет, конечно, но Броня-то выдержит.
– Нет. Тот знак, которым пользуется чужак.
Мои друзья взяли паузу осмыслить предложение. Люди научились оперировать шестью знаками, каждый из которых был добыт чисто случайно. Добыли. Добыли дорогой ценой. Я предлагал осознанно попытаться скопировать еще один знак – задача пусть сложная, но выполнимая. Приблизительная сила используемого чужаком знака оценивалась нами как равная Смертельному когтю: он мог бы сильно пригодиться. Не говоря о том, что научники нам за такой подарок по гроб жизни благодарны будут.
Словом, существовали веские основания попытаться получить знак, однако против этого предложения давили две более чем серьезные причины. Первая заключалась в том, что мы не знали, как скопировать знак: нас не учили такому. Даже в теории. Вторая заключалась в самой твари – не собирается же она просто сидеть и смотреть на вражеское мельтешение.
Тем не менее, идея нашим понравилась, они сразу оценили ее перспективы. После некоторого размышления, своеобразного мозгового штурма, был разработан следующий способ. Довольно рискованный, однако ничего умнее тогда нам в голову не пришло. Я, Злобный и Плетка ставили Стены, насыщая их энергией до максимума, и прикрывали ими Палача, который в Невидимой броне подходил как можно ближе и старался разглядеть во всех подробностях творимый чужаком знак.
Первая попытка окончилась весьма болезненно: все три Стены оказались пробиты, луч твари застрял только в Невидимой броне. Палач, естественно, не смог запомнить знака – это сложно сделать и в идеальных условиях, когда же на тебя направлена чужая атака… Нам еще дважды пришлось ставить Стены, прежде чем тварь стала выдыхаться. Теперь она вкладывала меньше энергии в свои атаки, и Броня Палача с легкостью отражала их. Сопровождающие бойцы смотрели на наши действия с легкой оторопью: услышанные объяснения не убедили их в необходимости подставлять свои шеи ради «не пойми чего». По-моему, они посчитали нас ненормальными. У меня и Злобного совсем закончились силы, оболочка истощилась почти полностью, когда Палач наконец-то сказал, что закончил. Мы отступили и стали наблюдать, как он пытается впервые создать новый знак.
Дважды знак «срывался», и Палачу приходилось начинать строить его заново. Слава богу, срывы не принесли никакого вреда. В конечном итоге странная призрачная конструкция зависла между его ладонями.
– Ты уверен, что он должен быть таким? – В голосе Злобного слышался скептицизм. – Как-то он не похож на те, что мы уже знаем.
– Сейчас проверим. Давайте, ставьте Стены в последний раз.
И мы, и наш враг кинули знаки одновременно. Как и в предыдущие разы, луч чужака прошиб наши барьеры и, ослабев, остановился, не дойдя до Палача. Результат действий Палача выглядел куда более впечатляющим: из комка энергии на его ладони вырвался яркий белый луч, насквозь пронзивший щиты и броню твари. Тело ее задергалось в конвульсиях, но после одного Огненного шара затихло. Видя, что она не подает признаков жизни, мы приблизились и смогли рассмотреть, кто нас так сильно измотал.
Чужак внешне напоминал бронированный конус без признаков каких-либо органов чувств – просто каменная глыба, и все. В середине его зияла дыра, из которой вытекала тонкая струйка тягучей жидкости. Файрбол попал внутрь раны и сжег внутренности, но странная жидкость продолжала сочиться и не собиралась высыхать.
К сожалению, мы не смогли в полной мере насладиться моментом своего триумфа, потому что валились с ног от усталости. Кроме того, труп сильно вонял – запах чувствовался даже сквозь фильтры маски. Неподалеку обнаружился вход в королевскую камеру: убитая тварь действительно оказалась охранником. Мы были сильно измотаны. Единственное, на что нас хватило – это заминировать выход из камеры и устало доплестись до перехода на первый ярус. Там мы обнаружили группу Студента, которая не успела отдохнуть, но все же была в лучшем состоянии, чем мы. Сразу после нашего доклада Студент и Ястреб отправились сторожить заминированный выход, Палач стал демонстрировать новый знак набежавшей туче научников, остальные поднялись на поверхность. У нас появился примерно час на восстановление. Потом опять придется идти вниз: зачистка яруса еще не закончена.
Короткий отдых не восстановил сил, но выбора не было: пришлось продолжить штурм. Надо как можно скорее зачистить второй ярус, чтобы отдать его на разграбление научникам и избавить группу Студента от угрозы с тыла. Нам оставалось зачистить процентов пятьдесят территории. Самые сложные места мы уже прошли, поэтому – при удачном раскладе – мы надеялись управиться часа за два. В реальности вышло немного больше: наша группа напоролась на чужака третьего уровня, сумевшего спрятать свою ауру и таким образом замаскироваться от наших чувств. Одному из бойцов разорвало бедро, и пришлось возвращаться. Всего на втором ярусе было ранено пятеро человек – ничтожно мало по меркам предыдущих штурмов, и все псионы получили истощение оболочки. Поздней ночью мы второй раз прошли по всему ярусу, убедились, что он очищен от чужаков, и устало поплелись в лагерь.